Марина Серова - Теплое местечко на двух стульях

Ответ вновь оказался неожиданным:

— Таксист. Он вроде бы и уложил меня в машину. Его найти не удалось, — Христенко усмехнулся, — номера машины тоже, конечно же, никто не помнит. Видите, как все ловко устроено?

— Да уж, не подкопаешься, — признала я.

Я задала еще несколько мелких вопросов, касающихся драки в кабинете особняка, поподробнее уточнила, что именно и как там было сломано, и, пообещав сообщить новости, как только они появятся, стала прощаться. Я решила, что не стоит засиживаться в кафе с Христенко. Лучше сразу приступить к решению его забавной проблемки. А для этого мне требовалось немного подумать в одиночестве и все еще раз проанализировать. Сделать это я собиралась сразу, как только окажусь в своей машине.

Христенко же явно не хотелось меня отпускать. Он попробовал уговорить меня посидеть с ним еще немного, но я объяснила, что привыкла приступать к работе сразу же после получения заказа. На это Иван не нашел что возразить. Он молча протянул мне несколько пятисотенных купюр на мелкие расходы и поблагодарил за то, чего я пока еще не сделала. На этом мы и расстались.

Оказавшись в своей машине, я бросила сумочку на соседнее сиденье, поудобнее уселась и, захлопнув дверь, принялась открывать окошко. В салоне было жарко, и это мешало сосредоточиться. Как только окно оказалось открытым и повеяло прохладой, я достала сигарету.

И не зря — мысли сами полезли в мою голову, опережая одна другую.

Бред сумасшедшего или чья-то жестокая шутка? Игра воображения или игра чужой жизнью? В чем разгадка этой истории? Кому и для чего понадобилось все подстраивать? Ни на один из этих вопросов пока нельзя было ответить. Я даже не до конца поняла, верю ли словам мужчины или так же, как и он, сомневаюсь в их правдивости. Пока очевидно только одно: нужны веские доказательства того, что вся история с изменой не блеф и не игра воображения.

Тогда, по крайней мере, будет ясно, что я не гоняюсь за призрачным отравителем чьей-то жизни. Значит, нужно найти подтверждение случившемуся и самой собрать информацию об этих двух противоречивых рассказах — жены и мужа. А дальше уже станет видно, что делать. Только вот с чего начать?

Очень скоро я пришла к мысли, что необходимо осмотреть офис. Мне почему-то казалось, что по тому, как выглядят вещи, можно определить, ломали ли их в припадке бешенства или же кто-то специально имитировал погром. Для того чтобы проверить эту версию, мне следовало самой побывать в кабинете Ивана и уже на месте выяснить, как же обстояло все в действительности. Заодно не помешает пообщаться с его секретаршей. Возможно, мне удастся выудить из нее больше, чем Христенко. В конце концов, он был так взвинчен, что мог и не обратить внимания на очень важные мелочи, детали и изменения в выражении лица женщины. Итак, решено: еду в офис.

Выбросив в окно окурок от сигареты, я не торопясь завела машину, заглянула в листок с записями Христенко и сразу же тронулась с места.

До нужного места я добралась очень быстро. Огромная девятиэтажка отбрасывала тень на половину близлежащих домов и дарила необходимую сейчас прохладу. Возле нее, словно воробьи на проводе, были понатыканы автомашины самых разных марок.

Покинув машину, я заперла ее и пешком направилась к офису Христенко. Его мне удалось найти довольно быстро. Сбоку, у все того же здания, было не так много дверей, да и из тех, что были, две принадлежали аптеке и магазину.

Подойдя ко входу в снимаемое Иваном помещение, я еще раз окинула взглядом его фасад, полюбовалась позолоченной табличкой с очень длинным текстом и только потом поднялась по невысокой металлической лестнице и прошла внутрь. Как и стоило ожидать, я сразу попала в кабинет секретаря.

Бегло осмотрев стандартный и без изысков офис, я перевела взгляд на единственного в этой комнате человека — секретаршу Христенко. Она оказалась женщиной примерно моего возраста, с очень хорошей фигурой — ее я смогла рассмотреть, так как при моем появлении женщина встала из-за стола и направилась с бумагами к стоящему поодаль шкафчику. При этом выражение ее лица было не особенно приятным.

У нее был очень большой прямой нос, узкие, плотно сжатые губы и совсем невыразительные глаза. К тому же женщина почти не пользовалась косметикой, хотя явно в этом нуждалась.

А вот свои волосы она, должно быть, любила. Они были густыми, пышными и очень аккуратно уложенными. Прическу женщины украшали несколько невидимок со стразами. Если бы не это, смотреть и вовсе было бы не на что. Впрочем, меня ее внешность мало интересовала, ну а что касается мужчин — так ведь у каждого свое понятие о красоте.