Марина Серова - Убийство в подарок

— Я думаю, что Татьяна Александровна хочет побыть какое-то время одна, чтобы как можно точнее воспроизвести события, — с ехидной улыбочкой произнес лейтенант, направляясь к двери.

Киря, ободряюще хлопнув меня по плечу, вышел вслед за ним. Оставшись одна, я услышала, как с обратной стороны два раза повернулся ключ в замке.

Я оказалась в положении Штирлица, который должен был очень быстро найти объяснение тому, как попали отпечатки его пальцев на чемодан русской радистки. Но если наш доблестный подполковник Исаев точно знал, как они туда попали, и должен был лишь придумать какую-то правдоподобную версию, то моя задача была намного сложнее: мне нужно было сообщить правду. Но какую именно, я никак не могла вспомнить. Честно говоря, по сравнению с этим самонадеянным лейтенантом, вцепившимся в меня мертвой хваткой, старый, добрый папаша Мюллер казался мне безобидным милым симпатягой.

Киря тоже хорош! Может, он и не поверил в мою виновность, но и помогать, похоже, не собирался; оставил меня здесь одну, без сигарет, без кофе! Друг называется! Ну, неужели нельзя было послать этого лейтенанта подальше и оставить меня в покое? В этот момент я была зла на весь белый свет, а больше всех на Ирку за то, что та втянула меня в это дурацкое дело, даже не зная толком, кого собираются убить на самом деле. Небось перепутала все с перепугу! Все, стоп — это перебор! Человек попал в беду, обратился ко мне за помощью, заплатил деньги, и я обязана довести это дело до конца. Мне необходимо успокоиться и сосредоточиться на главном — на своих «пальчиках» на злополучном бокале. Мне нужно все вспомнить…

Я закрыла глаза, пытаясь восстановить в памяти картину сегодняшнего вечера. С его начала прошло всего несколько часов, а мне кажется, что это было давным-давно… Вот развеселившиеся Элен и Оксана танцуют твист, энергично двигаясь в такт музыке. Колосов и Лещинский, улыбаясь, наблюдают за вошедшими в раж дамами. Пьяный в стельку Мясников пытается составить им компанию. Ирина держится несколько скованно — видно, что ей не по себе. В комнате нет только Людмилы — вышла подышать свежим воздухом. А что в это время делаю я? Я стою у стола и вижу, как Мясников, устроивший небольшой бедлам, поднимается и идет в мою сторону, чтобы взять со стола бокалы с вином, но теряет равновесие, а я… я, как идиотка, спешу к нему на помощь и, чтобы он не упал, подаю эти дурацкие бокалы. Стоп! Вот откуда на них мои отпечатки! Нужно срочно отсюда выбраться.

Я вскочила и с криком: «Я вспомнила! Откройте, я вспомнила!» — забарабанила в дверь. Ну точно — штандартенфюрер Штирлиц. Пожалуй, мне не хватало только его выдержки и невозмутимости: представить знаменитого шпиона неистово орущим я никак не могла.

Ключ в замке повернулся, и на пороге возник Герасимов. За ним я увидела Кирю, держащего в одной руке сигареты, а в другой — о, чудо! — чашку с дымящимся кофе. Умилившись такой отцовской заботливости, я схватила ее, взглядом выразив Володе свою благодарность, и принялась рассказывать все, что подсказала мне память. Киря внимательно слушал, одобрительно кивая головой. Лейтенант слушал меня не менее внимательно, но выражение его лица мне совсем не нравилось: на его губах играла все та же ехидная улыбка. И за что он меня так невзлюбил? Следующий вопрос подтвердил его негативное отношение к моей персоне:

— Значит, вы стояли у стола, совершенно одна, в то время как все остальные были заняты и не обращали на вас никакого внимания. После этого именно из ваших рук Виктор Мясников получил бокал с ядом.

Вот гад! Это же надо все так повернуть! Ну почему все складывается против меня?

— То, что именно я подала ему эти бокалы, ничего не доказывает! Он мог их получить от кого угодно! Он мог и сам их взять, в конце концов, если бы был в состоянии дотянуться до стола. Я оказала ему услугу на свою голову, и вы теперь используете это против меня!

— Татьяна Александровна, я согласен, что все могло произойти по-другому, но случилось именно так, а не иначе: бокал с ядом дали Мясникову именно вы, и именно вы имели прекрасную возможность незаметно подсыпать его в вино.

— Из первого совершенно не следует второе! — возмущенно парировала я.

— Как сказать, — продолжал противно улыбаться лейтенант. Бывают же такие неприятные улыбки! — Только что пять человек подтвердили, что своими глазами видели, как вы довольно долго стояли у стола в одиночестве, не принимая участия во всеобщем веселье, а затем подали Виктору Мясникову бокалы с вином.