Гилберт Честертон: Происшествие в Боэн Биконе

И он засеменил по ступенькам вслед за настоятелем.

Уилфрид Боэн нетерпеливо поджидал его, бледный до синевы, словно эта маленькая задержка его доконала; он сразу повел гостя в свою любимую галерею, под самый свод, в сияющую сень витража с ангелом. Маленький патер осматривал все подряд и всем неумолчно, хоть и негромко восхищался. Он обнаружил боковой выход на винтовую лестницу, по которой Уилфрид спешил вниз, к телу брата; патер Браун, однако, с обезьяньей прытью кинулся не вниз, а наверх, и вскоре его голос донесся с верхней наружной площадки.

- Идите сюда, мистер Боэн, - звал он. - Вам хорошо подышать воздухом!

Боэн поднялся и вышел на каменную галерейку, лепившуюся у стены храма. Вокруг их одинокого холма расстилалась бескрайняя равнина, усеянная деревнями и фермами; лиловый лес сгущался к горизонту. Далеко-далеко внизу рисовался четкий квадратик двора кузни, где все еще что-то записывал инспектор и, как прибитая муха, валялся неубранный труп.

- Вроде карты мира, правда? - сказал патер Браун.

- Да, - очень серьезно согласился Боэн и кивнул.

Под ними и вокруг них готические стены рушились в пустоту, словно призывали к самоубийству. В средневековых зданиях есть такая исполинская ярость - на них отовсюду смотришь, как на круп бешено мчащейся лошади. Собор составляли древние, суровые камни, поросшие лишайником и облепленные птичьими гнездами. И все же внизу казалось, что стены фонтаном взмывают к небесам, а отсюда, сверху, - что они водопадом низвергаются в звенящую бездну. Два человека на башне были пленниками неимоверной готической жути: все смещено и сплющено, перспектива сдвинута, большое уменьшено, маленькое увеличено - окаменелый мир наизнанку, повисший в воздухе. Громадные каменные химеры - и мелкий рисунок крохотных ферм и лугов. Изваяния птиц и зверей, словно драконы, парящие или ползущие над полями и селами. Старая соборная церковь надвинулась на солнечную долину, как грозовая туча.

- По-моему, на такой высоте и молиться-то опасно, - сказал патер Браун. - Глядеть надо снизу вверх, а не сверху вниз.

- Вы думаете, здесь так уж опасно? - спросил Уилфрид.

- Я думаю, отсюда опасно падать - упасть ведь может не тело, а душа, ответил маленький патер.

- Я что-то вас не очень понимаю, - пробормотал Уилфрид.

- Взять хоть того же кузнеца, - невозмутимо сказал патер Браун. Хороший человек, жаль не христианин. Вера у него шотландская - так веровали те, кто молился на холмах и скалах и смотрел вниз, на землю, чаще, чем на небеса. А величие - дитя смирения. Большое видно с равнины, а с высоты все кажется пустяками.

- Но ведь он, он не убийца, - выговорил Боэн.

- Нет, - странным голосом сказал патер Браун, - мы знаем, что убийца не он.

Он помолчал и продолжил, светло-серые глаза его были устремлены вдаль.

- Я знал человека, - сказал он, - который сперва молился со всеми у алтаря, а потом стал подниматься все выше и молиться в одиночку - в уголках, галереях, на колокольне или у шпиля. Мир вращался, как колесо, а он стоял над миром: у него закружилась голова, и он возомнил себя богом. Хороший он был человек, но впал в большой грех.

Уилфрид глядел в сторону, но его худые руки, вцепившиеся в парапет, стали иссиня-белыми.

- Он решил, что ему дано судить мир и карать грешников. Он глядел сверху - и люди казались ему насекомыми. Ползало там одно ярко-зеленое, особенно мерзкое и назойливое, да к тому же и ядовитое.

Стояла тишина, только грачи кричали у колокольни; и снова послышался голос патера Брауна:

- К вящему искушению во власти его оказался самый страшный механизм природы - сила, с бешеной быстротой притягивающая все земное к земному лону. Смотрите, вон прямо под нами расхаживает инспектор. Если я кину отсюда камушек, камушек ударит в него пулей. Если я оброню молоток: или молоточек:

Уилфрид Боэн перекинул ногу через парапет, но отец Браун рванул его назад за воротник сутаны.

- Нет, - сказал он. - Это выход в ад.

Боэн попятился и припал к стене, в ужасе глядя на него.

- Откуда вы все это знаете? - крикнул он. - Ты дьявол?

- Я человек, - строго ответил патер Браун, - и, значит, вместилище всех дьяволов. - Он помолчал. - Я знаю, что ты сделал - вернее, догадываюсь почти обо всем. Поговорив с братом, ты разгорелся гневом - не скажу, что неправедным, - и схватил молоток, почти готовый убить его за его гнусные слова. Но ты отпрянул перед убийством, сунул молоток под сутану и бросился в церковь. Ты отчаянно молился - у окна с ангелом, потом еще выше, еще и потом здесь - и отсюда увидел, как внизу шляпа полковника ползает зеленой тлей. В душе твоей что-то надломилось, и ты обрушил на него гром небесный.