Михаил Демин - Тайны сибирских алмазов

– Ах, Козел, – сказал Игорь. – Ну а дальше?

– Вы с ним поменяетесь машинами. И ты сразу свернешь на эту трассу. – Николай топнул ногой. – Где мы сейчас стоим.

– И куда же?…

– Понятное дело – не до конца… Тут есть один трюк… В пяти километрах от перекрестка, имей в виду, дорога опять разветвляется.

– Ага, знаю, – кивнул Игорь, – там отходит к северу какой-то старый проселок. Весьма скверный, надо сказать. Бревна гнилые, настил покоробился. По нему, видать, лет десять уже никто не ездил.

– Вот ты теперь и поедешь! Проселок этот ведет к заброшенной шахте, в которой когда-то золотишко добывали… Места там глухие, безлюдные, самые подходящие.

– Это там, что ли, находится пресловутый Холм Пляшущего?

– В общем, да. Неподалеку от шахты…

– А сколько отсюда верст до нее?

– Что-то около двадцати… И на всё про всё тебе дается полтора часа! За это время ты спокойненько сможешь разгрузиться и вернуться к месту встречи с Козлом… У того-то путь подлиннее – 32 километра в один конец. Так что ехать тебе надо будет не шибко… Да ведь по такому проселку иначе и нельзя.

– А дорога-то годится? Не хватает еще застрять, завязнуть…

– Не тушуйся – все уже проверено! Но, конечно, править там надо осторожненько.

– Ну, ты шустряк, – покрутил головой Игорь, – быстро везде успеваешь…

– Так ведь, милай, волка ноги кормят!

– Н-да, – усмехнулся Игорь, – волк с заячьей губой… Они долго еще так толковали – обсуждали всевозможные детали. И под конец, собираясь прощаться, Игорь сказал:

– Что ж, все действительно выглядит просто. Но раз уж мы готовим это варево – меня навар интересует.

– Навар будет жирный! Ты, наверное, еще не представляешь… Вот, считай.

И перевернув страницу блокнота, Николай стал набрасывать колонки цифр.

– В самосвале – десять тонн, верно?

– Точно.

– Ну, так с каждой тонны кимберлита мы должны взять от восьми до десяти камушков…

– Ого!

– Это – по самому скромному подсчету… На обогатительной фабрике, в лабораториях, добывают по пятнадцатьдвадцать камней. А то и больше. Но у нас-то техника кустарная, примитивная, – дай Бог взять хотя бы половину.

– И сколько же машин должны мы угнать?

– По одной в неделю – это будет самое лучшее… Не много – чтобы не искушать судьбу. Но и не мало – чтобы не быть фрайерами. Итого, четыре самосвала в месяц. Стало быть, сорок тонн. А это, в среднем, – четыреста камушков!

– Солидно, – пробормотал Игорь, – н-да… И долго эта наша затея может продолжаться?

– Ну, не знаю… Во всяком случае – до лета, до светлых дней. Сейчас у нас 15 марта, а полный полярный день наступает где-то в середине июня…

– Стало быть, мы имеем в запасе около трех месяцев.

– Почти что… Причем в деле участвует пять человек. Так что каждому из нас достанется приблизительно по две сотни алмазов.

Николай передохнул. Облизал верхнюю, заячью свою губу. И добавил, помедлив:

– Правда, пятую часть всей добычи придется отдать…

– Кому? – нахмурился Игорь.

– Моим хозяевам. Но все равно, нам и без того хватит!… Через три месяца ты спокойненько сможешь покинуть проклятое Заполярье и отвалить на юг, куда-нибудь в Крым. Вот тогдато и «завяжешь» по-настоящему! Купишь дачку, легковую машину. Заведешь себе красивую девочку, а? Разве плохо? А то и за рубеж махнешь – почему бы и нет?! С таким богатым кушем ты всюду сможешь найти роскошную жизнь.

В эту ночь, воротясь в свой барак на сваях, Игорь долго не мог уснуть: Он расхаживал по комнате, курил, пил чифир, размышлял о хозяевах Заячьей Губы – и вспоминал все, что знал об отечественном черном рынке.

Рынок этот возник на Руси давно – еще в пору средневековья. Первыми его представителями были коробейники, мелкие бродячие торговцы, иначе называемые «офенями».

Офени занимались беспошлинной торговлей и перекупкой краденого… Ремесло это было весьма выгодным, так как, кражи и грабежи в России процветали всегда. Существовали старинные поговорки о городах: «Орел да Кромы – первые воры», «Город Елец – всем ворам отец». Во время царствования Анны Иоанновны, например, правительство – опасаясь грабителей – вынуждено было вырубать леса по обе стороны дороги из Петербурга в Москву…

Впрочем, полицейские меры помогали слабо. Преступный мир России ширился из века в век. Этому, бесспорно, способствовали гигантские масштабы страны (одна шестая часть света!) и обилие глухих провинциальных путей, перекрыть и проверить которые было не под силу никакому режиму… По этим путям как раз и передвигались офени. Жили они в самом тесном контакте с блатными. И именно офени впервые создали единый тайный универсальный язык, превратившийся затем в воровской жаргон, который с тех пор так и стали называть «феней».