Б. Седов - Зэк

– Готов? Поехали.

Снова закрутилась карусель – мелькали «противники», выли сирены, звучали голоса. Маленькое помещение тира озарялось сполохами, «взрывались гранаты»… Он поразил уже шесть «противников». Из-за кулисы выдвинулся седьмой. Иван стремительно вкатил в него две пули – и тут понял, что мишенью оказалась безоружная «женщина с ребенком на груди». Вспыхнул свет, раздался пронзительный женский крик. Ирина сказала полуоглохшему Таранову:

– Поздравляю, Олег. Вы прострелили голову младенцу.

Таранов ничего не ответил. Он молча разрядил пистолет и попросил принадлежности для чистки.

Ирина включила вытяжку, и вентилятор потянул из тира наполненный пороховой кислятиной воздух. Таранов сел чистить пистолет. Ну что, успокоился?

В девятнадцать ноль две в резиденцию приехал Председатель. Прежде чем встретиться с Тарановым, он накоротке побеседовал с Лидером. Потом, по отдельности, – с Ириной и Александром. И крепко задумался…

Таким образом, встреча Африканца с Председателем сдвинулась почти на полчаса против назначенного времени.

В девятнадцать двадцать семь они наконец пожали друг другу руки.

– Меня зовут Евгений Дмитриевич, но вы можете называть меня Председатель, – сказал Председатель. После предварительных выводов психолога о личностных особенностях Африканца Председатель решил, что гораздо важнее расположить Таранова к себе, нежели проводить стандартное собеседование. Председателю было пятьдесят три. Больше половины своей жизни он отдал службе в структурах государственной безопасности страны. – Впрочем, вы, Иван Сергеич, сами вольны выбрать форму общения… Знаете, почему я захотел с вами встретиться?

– Провести собеседование, – ответил Таранов.

– Не скрою, – сказал Председатель, – мне интересно с вами познакомиться. Но! Но основная цель все же иная… Я хотел поговорить с вами и рассказать о своих заблуждениях. Я, в отличие от Игоря Палыча, не опер, не сыскарь… Я – аналитик. Всю жизнь просидел в кабинете. И как аналитик я считал, что примитивный отстрел наркоторговцев не дает удовлетворительного результата, что необходимо найти несиловые средства борьбы с наркомафией: через прессу и негласное влияние на политиков, депутатов, финансистов. Мне представлялось, что это совершенно очевидно… Но!… все оказалось значительно сложнее. По крайней мере, в российских условиях.

– Почему? – спросил Таранов.

– Потому что чиновничество коррумпировано практически поголовно. Пресса ангажирована, а политики боятся только одного – гнева вышестоящего руководства… О депутатском корпусе я вообще молчу. Короче, мои попытки действовать несиловыми способами показали свою полную несостоятельность. Понимания среди российской «элиты» я не находил. Денег на подкуп депутатов у меня нет. А компромат им не страшен. Любой компрометирующий материал объявляется происками врагов… Так я пришел к мысли, что в реальных условиях возможны только жесткие – нелегальные! – способы воздействия на наркодельцов. Собственно, наш Лидер, наш дорогой Игорь Палыч, говорил мне это и раньше. Но я, будучи кабинетной крысой, долгое время заблуждался… Разумеется, мы не отказываемся от сбора компромата на влиятельных лиц. Мы не отказываемся от любых способов, которые дают результат. Но в основу мы положили метод провокации и стравливания наркодельцов. Для этого, к сожалению, приходится идти иногда на самые крайние меры, в том числе на физическую ликвидацию… Согласны?

– Несиловые методы совсем неэффективны?

– К сожалению. Лишь иногда нам удается что-то реализовать без стрельбы – путем передачи информации в милицию. Но милицейский аппарат довольно неуклюж, это во-первых, и в нем осталось довольно мало профессионалов – во-вторых. И, наконец, в нем есть предатели… Относительно чиновничества все еще хуже. Впрочем, это проще проиллюстрировать на примере. Вы знаете, что такое «Трамал»?

– Нет.

– «Трамал» – это легальный медицинский препарат, сильное обезболивающее средство. Он же – прямой аналог героина. Но продается в аптеках без рецепта! По доступной цене. Мы подключили прессу. Мы били во все колокола! Но Минздрав почему-то не может решить этот вопрос. А ведь речь-то идет не о запрете «Трамала» – всего лишь о том, чтобы прекратить безрецептурный отпуск. Кстати, в аннотации фирмы-производителя черным по белому написано: «Может применяться у детей с одного года». – Председатель умолк, потом, после паузы, продолжил: – Теперь вы понимаете, насколько глубоко проникли метастазы… Без хирургических методов не обойтись. Согласны?