Б. Седов - Отступник

Внешний вид этой парочки совершенно не соответствовал рангу заведения, и братки сразу поняли, что эти люди пришли сюда вовсе не для того, чтобы распивать ботвинниковскую отраву. Несколько секунд все стояли молча, потом стоявший у стойки Буль сказал:

– Что, какие-нибудь проблемы?

Вместо ответа Тимур спросил:

– Здорово, Буль! Самсунга давно видел?

Буль слегка успокоился и ответил:

– Вчера вечером, а что?

Тимур помолчал и сказал:

– А то, что больше ты его не увидишь. Редакцию помнишь?

И тут же ударил Буля в челюсть.

Если бы это был удар человека обыкновенной подготовки, дело окончилось бы в худшем случае нокаутом.

Но Тимур привык бить навылет, и челюсть Буля сломалась в восьми местах. Кроме того, отлетев к стене, он сильно ударился головой о кафель и, потеряв сознание, рухнул на пол лицом вверх. Тимур сделал к нему шаг и упал на колени. Но не на пол, а Булю на грудь. Раздался отвратительный хруст, и грудь Буля провалилась. Изо рта потекла кровь, Буль дернул несколько раз рукой и откинул копыта.

Через секунду Тимур был уже на ногах и спокойно смотрел на остальных беспредельщиков. Те были в шоке. Наконец Мюллер обрел дар речи и, выкрикнув:

– Ты чо творишь, падла? – полез в карман.

Тимур схватил его за руку и дернул к себе.

Затем повернул ее каким-то хитрым образом и крутанулся вокруг своей оси. Опять раздался хруст, и Мюллер завопил благим матом. Его рука неестественным образом торчала теперь в сторону и вверх. Тимур схватил его одной рукой за грудь, другой за ширинку, приподнял вверх и с силой опустил спиной на край прилавка.

От этого у Мюллера сломался позвоночник, и он упал на пол, открыв рот и выпучив глаза. Он не мог двигаться. И никогда больше не смог, потому что Тимур поставил ногу ему на шею и сильно надавил. Шейные позвонки разошлись, и еще один подонок отправился к чертям.

К этому моменту Тимур уже вынул из-за пазухи «вальтер» и, направив его на стоявшего у стойки бандюка в понтовом кепаре, спросил:

– Дедушку помнишь?

– Какого дедушку? – изумленно спросил тот, совершенно не понимая, что происходит, и подвигаясь к двери в подсобку.

– Обыкновенного, – ответил Тимур, – старенького.

И выстрелил бандюку чуть пониже козырька.

Голова у того дернулась, и он, уже мертвый, упал за стойку, придавив ноги оцепеневшего от страха полупьяного Ботвинника.

Удалившиеся в глубину подвала и уже вошедшие в комнату, где на полу у батареи сидел измученный Садовский, братки собрались было начать прессовать его, как вдруг из торгового зала раздался крик, а затем, через несколько секунд – выстрел. Развернувшись, они бросились обратно, на ходу вынимая из карманов оружие. Два «макарова» и один нож – вот все, что у них было. Да еще неимоверный понт, буйно разросшийся на благодатной почве страха, который они внушали беззащитным и не способным сопротивляться насилию людям.

Первым из подсобки выскочил Толян и тут же получил в голову сразу из двух стволов. Выронив пистолет, он рухнул под ноги спешившему следом с ножом в руке Брателле. Брателла споткнулся и, упав мордой вниз, напоролся щекой на нож. Ему было больно, но недолго, потому что Знахарь дважды выстрелил ему в область левой лопатки.

Высунувшийся из коридора Мурзик увидел, что дело плохо, и тут же бросился обратно. Он рассчитывал выбраться через черный ход, дверь которого обычно была не заперта. Так бывало обычно, а сегодняшний день был совсем не обычным, так что ему не повезло. Подергав ее, Мурзик, матерясь, бросился обратно и, открыв заскрежетавшую железную дверь, спрятался в тесной и темной кладовой.

Тимур, держа в руках оружие, осторожно направился в глубину темных вонючих коридоров, а Знахарь остался в зале. Ботвинник дрожал за прилавком, а за столом, где сидели выпивающие алкаши, царило полное спокойствие.

Раздувшаяся, как утопленница, девушка равнодушно смотрела на происходящее, а ее кавалер был занят важным делом, от которого отвлекся на секунду лишь тогда, когда прозвучали выстрелы. Мельком взглянув на валившихся на пол бандитов, он вернулся к прерванному занятию и продолжил отмерять нужную пропорцию «Льдинки», которая, будучи соединенной с обыкновенной водопроводной водой, превращается в превосходный эликсир забвения.

Знахарь закрыл входную дверь и задвинул штырь, потом подошел к испуганному Ботвиннику и сказал ему:

– Налей соточку.

Ботвинник трясущейся рукой налил, и Знахарь сказал:

– А теперь выпей. Смотреть страшно, как тебя колбасит!