Б. Седов - Отступник

– А скажи, – снова прозвучал голос невидимого человека, – этот, которому лом на голову упал, он был твоим другом?

– Да, – ответил растерянный Буряк, чтобы хоть что-нибудь сказать.

– Я так и знал, – отозвался Тимур.

Помолчав, он продолжил:

– Ну хорошо. Мы продолжим игру, но, чтобы она стала еще интереснее, ты должен кое-что узнать.

Сверху раздался негромкий хлопок, одновременно с ним прозвучал звук удара по жести, и в двери «вольво» появилась маленькая аккуратная дырочка.

Вот уж этого Буряк никак не ожидал. У Тимура был ствол, да еще и с глушителем.

«Кто же такой этот долбаный Тимур?» – думал Буряк и не находил ответа. Но то, что он оказался совсем не лохом, было теперь совершенно очевидно.

– Ты понял, что я могу продырявить твою тупую башку?

У Буряка не было слов, но злость у него была. Он сжал зубы и промолчал.

– Ты что, оглох, что ли? – раздалось сверху, и в прозвучавшем вопросе послышались новые интонации. – Ты слышал, о чем я тебя спросил?

Так мог разговаривать только абсолютно уверенный в себе человек. Буряк постепенно начинал выходить из себя.

– Да, я понял, – вызывающе ответил он. – А что дальше?

В его голосе явственно послышалось, что он вовсе не желает быть милостиво отпущенным. Он хотел схватки. И хотел быть победителем. С ним еще никогда так не обходились, и гордость его была задета. А Кислый – да пошел он на хрен!

– А дальше то, – раздался ответ, – что получается очень интересная ситуация. Хочешь меня найти – найдешь. Но как найдешь – тут же умрешь. Будешь искать?

– Я тебя, пидара, и найду, и раком поставлю, – ответил вконец рассвирепевший Буряк и решительно направился к входу.

– Валяй! – послышалось сверху, и Буряк нырнул в темный подъезд.

Постояв полминуты неподвижно и подождав, пока глаза после яркого солнца привыкнут к другому освещению, Буряк огляделся. В обе стороны уходили изогнутые анфилады просторных комнат с высокими потолками. Кое-где можно было увидеть то ведро с малярной кистью в нем, то прислоненную к стене лестницу, в общем, рабочая обстановка была налицо. Но такого бардака и такой разрухи, как на обычной российской стройке, здесь не было и в помине.

Решив, что на первом этаже Тимура быть не может, Буряк на цыпочках поднялся по лестнице и застыл на площадке, решая, куда идти. Как и внизу, в обе стороны открывались симметричные пространства, и надо было выбирать. Вдруг в одной из дальних комнат справа послышался шорох, и что-то маленькое прокатилось по полу. Что там, Буряк не видел из-за изгиба анфилады и, стараясь двигаться бесшумно, направился туда. Осторожно пройдя четыре комнаты, он так ничего и не обнаружил. Нужно было идти дальше.

Вдруг сверху послышался какой-то шум, Буряк резко поднял голову и тут на него обрушился поток грязной воды. Он мгновенно оказался мокрым до нитки. Протерев глаза, он увидел в потолке пролом, через который его облили. Ошеломленный, он стоял, направив вверх ствол «макарова», и ничего не понимал. Он мог ждать пули, но не этой идиотской шутки.

А сверху послышался веселый голос:

– Я тут водичку в тазике нашел. А вот и тазик!

Из пролома вывалилась ржавая жестяная лохань литров на сорок и, ударив по плечу не успевшего отскочить Буряка, с грохотом покатилась по полу. От ярости у него потемнело в глазах, и, сунув «макаров» за пояс, Буряк бросился к окну. Бежать к лестнице было далеко, и он решил подняться на третий этаж по лесам.

Ловко цепляясь за ржавые трубы, он через несколько секунд оказался на измазанном известкой дощатом настиле третьего этажа и, прижавшись к стене, осторожно заглянул в окно. По анфиладе разносился звук быстро удаляющихся шагов. Буряк перепрыгнул через подоконник и, держа пистолет перед собой, стал красться в том направлении.

Добравшись до лестницы, он остановился в замешательстве. Тимур мог уйти по одному из пяти направлений. Одно – на этом этаже, еще по два на втором и первом. Кроме того, он мог выбраться на леса. Буряк выглянул в окно. На лесах, которые было видно полностью, никого не было. В это время снизу послышался шум, и Буряк решительно направился туда.

Остановившись на площадке второго этажа, он поднял с пола обломок кирпича и швырнул его в левую анфиладу.

Стуча по полу, обломок прокатился по комнатам, и снова настала тишина. А за спиной Буряка, из самого конца противоположной галереи больших комнат, вдруг раздался голос:

– Пушкин любил кидаться камнями!

Эта идиотская фраза, смысл которой был недоступен Буряку, довела его до белого каления, и он, не думая о том, что может схлопотать пулю, бросился на голос. Добравшись до последней комнаты, он не обнаружил никого, но зато услышал через двор, как Тимур бежит по первому этажу. Видимо, он спустился по лесам. Подойдя к окну, Буряк увидел, что на противоположной стороне подковы в окне первого этажа стоит Тимур и приветливо машет ему рукой. В другой руке у него была сверкающая пушка с длинным стволом, направленная на Буряка.