Гилберт Честертон - Зеркало судьи

- Привет, а вот и я, - вскричал он. - Видно, ваш разговор со стариком Гвинном изрядно затянулся?

- Сэр Хэмфри Гвинн мертв, - сказал Бэгшоу. - Я веду следствие и вынужден просить у вас объяснений.

Буллер застыл на месте, словно окаменев, видимо, изумленный до глубины души. Кончик его раскуренной сигары мерно вспыхивал и тускнел, но смуглое лицо скрывалось в тени, наконец он заговорил, резко переменив тон.

- Я хотел только сказать, - выдавил он из себя, - что два часа назад, когда я шел мимо, мистер Орм входил вот в эти ворота, вероятно, намереваясь повидаться с сэром Хэмфри.

- Но он утверждает, что так и не повидался с ним, заметил Бэгшоу. - Даже в дом не входил.

- Долгонько же ему пришлось проторчать под дверью, сказал Буллер.

- Да, - согласился отец Браун, - и вам долгонько пришлось проторчать на улице.

- Я ушел к себе, - сказал торговец сигарами. - Написал несколько писем, а потом снова вышел их отослать.

- Придется вам дать показания несколько позже, - сказал Бэгшоу. - Доброй ночи, или, вернее, доброго утра.

Процесс Озрика Орма, обвиняемого в убийстве Хэмфри Гвинна, вызвал газетную шумиху, которая не утихала много недель подряд. Все пути обрывались на загадке: что же было в течение двух часов, с той минуты, когда Буллер видел, как Орм входил в ворота, и до того, как отец Браун застал его в саду, где он, по- видимому, и провел целых два часа. Времени этого было вполне достаточно, чтобы совершить добрых полдюжины убийств, и обвиняемый вполне мог бы совершить их просто от нечего делать, ибо он не сумел сколько-нибудь вразумительно объяснить, что же он все-таки делал. Прокурор доказывал, что он имел полную возможность убить судью, так как парадная дверь была на щеколде, а боковая, ведущая в большой сад, и вовсе открыта. Суд с напряженным интересом выслушал Бэгшоу, который восстановил картину схватки в прихожей, после чего остались столь явные следы; к тому же впоследствии полиция нашла пулю, которая попала в зеркало. И, наконец, зеленая арка, благодаря которой обнаружили подсудимого, была очень похожа на тайное укрытие. С другой стороны, сэр Мэттью Блейк, талантливый и опытный адвокат, вывернул этот довод буквально наизнанку, он осведомился, для чего, спрашивается, человеку самому лезть в ловушку, откуда заведомо нет выхода, хотя не в пример благоразумней было бы попросту выскользнуть на улицу. Сэр Мэттью Блейк также очень искусно воспользовался тайной, которая по-прежнему окутывала причину убийства. Воистину поединок по этому вопросу между сэром Мэттью Блейком и сэром Артуром Трейверсом, столь же блестящим юристом, выступавшим в роли обвинителя, окончился в пользу подсудимого. Сэр Артур мог лишь выдвинуть предположение о большевистском заговоре, но предположение это представлялось довольно шатким. Зато когда перешли к рассмотрению загадочных действий, которые Орм совершил в ночь убийства, обвинитель сумел выступить с гораздо большим эффектом.

Подсудимый был вызван для дачи свидетельских показаний, в сущности, лишь поскольку его проницательный адвокат полагал, что отсутствие таковых произведет неблагоприятное впечатление, - однако Орм отмалчивался, когда его допрашивал защитник, так же упорно, как и в ответ на вопросы прокурора. Сэр Артур Трейверс постарался извлечь из этого непоколебимого молчания возможно больше выгод, но заставить Орма заговорить так и не удалось. Сэр Артур был высок ростом, худощав, с длинным, мертвенно-бледным лицом и казался прямой противоположностью сэру Мэттью Блейку, этому здоровяку с блестящими птичьими глазами. Но если сэр Мэттью держался уверенно и задиристо, как петух, то сэра Артура скорее можно было сравнить с журавлем или аистом: когда он подавался вперед, осыпая поэта вопросами, длинный его нос удивительно походил на клюв.

- Итак, вы утверждаете перед присяжными, - вопросил он тоном, в котором проскрипнуло явное недоверие, - что даже не входили в дом покойного судьи?

- Нет! - коротко отвечал Орм.

- Однако, насколько я понимаю, вы собирались с ним повидаться. Вероятно, вам нужно было повидаться с ним безотлагательно. Ведь недаром вы прождали два долгих часа у парадной двери?

- Да, - последовал ответ.

- И при этом вы даже не заметили, что дверь не заперта?

- Нет, - сказал Орм.

- Но что же, объясните на милость, делали вы битых два часа в чужом саду? - настойчиво допытывался обвинитель. Ведь делали же вы там что-нибудь, позвольте полюбопытствовать?

- Да.

- Быть может, это тайна? - осведомился сэр Артур со злорадством.