Владимир Колычев - Сыщик и вор — братья навек

Соловей хотел пристрелить Гену, но у него кончились патроны. Его мог бы пристрелить и Жека. Ему это ничего не стоило. Бах! И нет подельника, который может засвидетельствовать против тебя по делу о подпольных миллионерах… Однако Жека взял его с собой.

По лесу они шли долго, путали за собой следы. Чабану нужна была медицинская помощь. Но о ней и думать было нечего. Менты уже, возможно, висят на хвосте. И любая оплошность может стать роковой.

Но Гена не думал о каком-то там Чабане. Он думал только о себе. Как ему жить дальше…

Соловья больше нет. Все, кто был с ним, отправились к праотцам. Но остались другие. И среди этих других, возможно, найдется кто-то, кто укажет на участие Гены в этих разборках. Его обвинят в убийствах. И, возможно, приговорят к высшей мере наказания.

Если повяжут Жеку, может всплыть соучастие Гены в другом преступлении. Но сам Соловей сказал, что Скрипач, хоть железом каленым его жги, никого не сдаст. Даже под страхом смерти он не преступит воровской закон. Он железный. Гена даже жалел, что собирался его убить… Хотя нет, его смерть не помешала бы. Ведь он увел от него Танюху. Значит, он лучше, чем Гена? А с чужим превосходством смириться всегда трудно…

Потом его могут обвинить в сводничестве. Но этого он не боялся. Обвинение в этом шаткое. Оно может строиться только на свидетельских показаниях. А его шлюхи будут молчать. Он был уверен в надежности команды, которую держал у себя под рукой. Витек, Лапоть, Мишаня, Бормоглот. Это те, с кем он начинал. К ним присоединился еще и Тольбас. Крепкие под ним пацаны, их путаны боятся как огня.

Но будут ли молчать те, чьи заказы исполняли наемные убийцы Соловья? Если менты прижмут их к стенке, они начнут колоться, как орехи. И тогда Гене крышка…

А если некого будет колоть?

Гена даже остановился.

Что, если пустить в расход заказчиков? У него команда, пять человек. Если каждый грохнет по одному, проблема сойдет на нет. Это будет как проверка каждому.

Денег у него много, спрятаны они в надежном месте. Даже матерые кладоискатели до него не доберутся. А уж менты и подавно. Есть бабки — нет проблем со стволами. Из мусоров нужно будет кое-кого подкупить. Надо знать, что творится в ментовке. Кто из соловьевских колется, а кто нет. А может, легавые вообще никого из бандитов так и не прихватили…

— Ну чего встал? — толкнул его в спину мордоворот со звериной физиономией. — Давай, шевели поршнями…

Да, надо бы еще обзавестись крепкими связями среди блатных. Они тоже могут кое-чем помочь…

Гена послушно зашагал дальше.

Шли они долго, два дня. Без отдыха, без сна топали по лесам, по горам. Один из воров хорошо знал эти места, он вел их к какой-то охотничьей заимке. Там можно было и отдохнуть, и наесться до отвала. В лесном доме вроде как запасы провизии имелись. А есть хотелось невыносимо.

— А может, этого заточим? — указывая на Гену, рассмеялся как-то мордоворот, который все время шел за ним. — В нем и мяса полно, и жиру…

Все рассмеялись, кроме Жеки. Он вообще редко когда смеялся. Гене стало не по себе. Но есть его никто не собирался.

А скоро вышли на охотничий домик. Там и в самом деле имелись запасы съестного. И даже десятилитровая бутыль самогона. Кто-то оставил…

— Надо будет из «общака» харчей сюда подогнать, — сказал кто-то из воров, когда все словно голодные волки набросились на кашу с тушенкой.

Ее готовил Гена. Будешь шнырем, фраер, сказали ему. Он не возражал. Хотя и не знал, кто такой шнырь. Но догадывался.

Запасов хватило на неделю. Ровно настолько хватило и терпения. Пора было возвращаться в город. Надо было навести справки, кого ищут менты, а кого нет, какие и кому обвинения выдвигают. И принимать меры.

Принимать кое-какие меры собирался и Гена. В тюрьму садиться он не намеревался.

Едва оказавшись в Тригорске, Женя встретился с Цирюльником.

— Лихо ты, Скрипач, дело провернул, — одобрительно посмотрел на него старый вор. — Сожрал Соловья... А на тебя и на его кодлу, чтоб ты знал, менты засаду на Ольгинской засеке поставили. Всех соловьевских положили наглушняк…

— И мы всех замочили…

— Я в курсах…

— А что имеют мусора на Соловья?

— Ни хрена они не имеют… Там вроде как осталось несколько его ублюдков, но все они как крысы ноги сделали. Все из Тригорска продернули…

— А на нас?

— Вот с этого и начинал бы… На тебя все шишки, Скрипач…

— Короче…

— Короче, ты соловьевского на фатере у своей крали вальнул… Был размен?