Александр Трапезников - Тень луны

— Отчего такая конспиративность? — поинтересовался Игорь.

— Дело серьезное, а у журналиста спокойно, — не совсем вразумительно ответил Макс. Что ж, он всегда умел напустить тумана, оттого и выбился в международные аферисты. Вот только Кононов не совсем представлял, что за отношения связывают Макса Горбатого и популярного репортера. Впрочем, вскоре выяснилось.

Оставив в «БМВ» Диму, Кононов поднялся на лифте. Корочкин оттяпал себе «золотым пером» неплохую халупу, аж о четырех комнат. Сам и встретил его на пороге. А из-за его плеча выглядывала кошачье усатая физиономия Макса.

— Встречаемся не столь редко, так что лобызаться не будем, — сказал Игорь, проходя мимо них. В гостиной находился еще один человек, поднявшийся навстречу Хмурому. Его он тоже видел на дне рождения у Гриневой. Литовский. Тот самый, кому журналист дал лестную характеристику в одно слово: «сволочь».

— Узнаете меня? — спросил тот. Игорь кивнул головой. Еще прежде он навел о нем кое-какие справки: подполковник ФСБ, Управление перспективных программ, прежде занимался организацией охраны у знаменитого олигарха Марка Лозовского. Именно в то время, когда у банкира шла необъявленная война с Флинтом. Тем более что накануне, всего два дня назад подполковник с тремя своими коллегами засветился по центральному телевидению: выступил с гневной филиппикой против родных спецслужб, якобы те готовили физическое устранение дорогого олигарха. Выступление было до того идиотским (один в маске, двое в темных очках и все шито белыми нитками), что ржали даже не смотрящие телевизор попрошайки в переходах метро. Оперативные справки Кононов навел и о бывшем приятеле — Максе Горбатом. После института был агентом КГБ, затем примкнул к демкругам, стал «защитником прав человека», разбогател на торговле нефтепродуктами, входил в президентское окружение, принял католичество, в депутаты не прошел и одно время скрывался от уголовного преследования в Лондоне, но «дело» на него в конце концов замяли. Его ребенка крестил мэр Москвы. Женат пятым браком, но вообще-то довольно неопределенной сексуальной ориентации. Да, веселенькая у них подобралась компания в квартире Романа Корочкина. Будет что вспомнить.

Первым делом Макс довольно бесцеремонно выставил хозяина из его избушки.

— Пошел бы ты, друг сердешный, по грибы.

Роман фыркнул, но удалился в соседнюю комнату. Затем Горбатый пустился в далекие воспоминания.

— А Макара помнишь? В Израиль уехал… А Егора? Убили год назад, в разборке… А Буратино? Сейчас большой человек в Италии… А Рыбу не забыл? Ох, и интриган же!..

— Ладно скрипеть суставами, — осерчал Игорь. — Мы все всё друг о друге знаем. А что пока неизвестно — давай поделимся.

— И то верно, — согласился молчавший до сих пор Литовский. — Люблю умных людей. А к вам — уважение.

— Взаимно, — хмуро отозвался Кононов.

— Ну, коли так… — развел руками Макс. — У нас к тебе есть деловые предложения. У Леонида одни, у меня — другие, но так совпало, что все они перекрещиваются. Я здесь, в России, официально представляю Мальтийский фонд помощи русской православной церкви, а также являюсь полномочным представителем православно-католической ветви рыцарей-госпитальеров Ордена Святого Иоанна Иерусалимского с тремя штаб-квартирами — во Франции, Испании и США. С мандатами дипстатуса.

— Мне упасть со стула? — спросил Игорь, усаживаясь поудобней. — Уж больно серьезно звучит.

— А мы действительно серьезная организация, — подтвердил Горбатый, не обращая внимания на ироничный тон гостя. — Со средствами и связями в самых различных кругах. Не только здесь, в Москве, где нас обожает дочка Президента и половина правительства, но и по всему миру. Достаточно сказать, что и Трехсторонняя комиссия и Бильдербергский клуб относятся к числу наших самых искренних друзей. А ты знаешь, кто туда входит. Патриарх также смотрит благосклонно. У нас нет проблем.

— Поздравляю. От меня-то чего надо? Водить лимузин в почетном эскорте? Или соблазнить дочь Президента?

— Не торопись. Речь идет о многомиллионных инвестициях в экономику России. Но для начала надо разблокировать счета царской России, которые осели в банках США и Франции. Это почти двадцать три миллиарда долларов. Существуют кое-какие проблемы. Нам нужны усилия всех заинтересованных лиц и в высших эшелонах власти, и в Церкви, и тех, кто обладает реальным влиянием.

— Включая криминальные круги, — добавил Литовский.