Александр Трапезников - Тень луны

— Как всегда. Пакетик оставьте для рассады, пригодится, а все другие сжечь!

Кононов не сомневался, что ребята выполнят все, что он сказал, можно не проверять. И молодец Миша, что не утаил находку. А мог? Нет, вряд ли. Не так устроен. А кто-то другой мог бы и не устоять. Но сейчас Игорь не стал загружать себя этой проблемой. Теперь интереснее — что там происходит с майором Котюковым, бравым борцом с наркопреступностью? Взяли его уже в нежные объятья наши боксеры? Но об этом станет известно через полчаса, не раньше. А еще лучше узнать обо всем утром. На сегодня хватит. Ребята уже рассаживались по машинам.

— Добрось меня до Ларисы, — сказал Хмурый шоферу. — И не жди. Обратно поеду на такси.

Рыжеволосая зеленоглазая женщина — из тех, которых в средние века сжигали на кострах, сладко потянувшись, подошла к нему сзади и прижала лицо к спине. Так и стояла, пока он завязывал галстук и с каким-то неудовольствием смотрел на свое отражение в зеркале. Сейчас его мысли были совсем далеко отсюда.

— Может быть, все-таки останешься до утра? — с какой-то надеждой спросила она. Только с этим человеком она чувствовала себя спокойно и в безопасности, словно на краткий миг обретая подлинную опору, мужа, любимого, семью. Но оба прекрасно знали, что это всего лишь видимость, одна из множества иллюзий, насыщающих мир.

— Нет, Лариса, — Игорь покачал головой. — Пора.

И больше на эту тему она с ним не заговаривала. Легко вздохнув, отошла в сторону, щелкнула зажигалкой, но так и не закурила, бросив пачку на стол, рядом с дорогими духами. Ей было хорошо известно, что Кононов не слишком-то жалует курящих женщин, да и вообще весь этот табачный дым. Ладно, можно и потерпеть. Она бы отказалась от гораздо большего, лишь бы он хоть раз посмотрел на нее иначе, попробовал разглядеть то, что скрыто глубоко внутри. Или там пустота, пропасть, сотворенная сотнями бравших ее мужчин? Порою она сама боялась себе признаться в этом. Проводив Кононова до двери, коснувшись губами его жесткой щеки, Лариса вернулась в комнату, села перед зеркалом, возле которого недавно стоял он и долго глядела в какую-то сумрачную безысходную даль, в расползающийся серыми пятнами туман, в небыль, где не отражалась ни она, ни люди, которые ее окружали, никто. И самое странное, что ей нисколько не хотелось плакать. «Никогда ни к кому не привязывайся — не сможешь отвязаться», — вспомнила она шутливую фразу Кононова, оброненную им когда-то.

— А ты? — вслух спросила она, хотя в квартире никого не было.

…Игорь отпустил такси за квартал от своего дома, шел один по пустынной улице, вдыхая ночной воздух и наслаждаясь негаданной тишиной. Почти во всех окнах был потушен свет, город давно спал, оставив незавершенные дела на утро, словно обещанное пробуждение ждало каждого из его жителей. Так или иначе, но отмеренное человеку время зависит не от него, не ему подвластно изменить сроки и сосчитать количество дней, за каждый из которых предстоит давать отчет на том последнем суде, где уже не будет нужды взывать к свидетелям. Свидетель твоего существования на земле есть, Он единственный, кто и будет тебя судить.

Приближаясь к подъезду, Кононов ощутил легкое беспокойство, тревогу. Внутренне напрягшись, он замедлил шаг, не поворачивая головы бросил взгляд влево-вправо. После покушения на него, случившегося три года назад, ему еще долгие месяцы мешал жить этот загнанный глубоко внутрь страх — ожидание худшего. Потом, казалось, все минуло, равновесие восстановилось. И вот снова… Он был безоружен, но продолжал двигаться вперед, к своему подъезду. Если хотят убить — тебя достанут везде: хоть в Кремлевских палатах, хоть в туманном Альбионе, если только ты не зароешься подобно червю в илистый берег Нила. Главное, не доводить себя до подобных ситуаций, любой конфликт может иметь разумное разрешение. Но если уж у тебя появился смертельный враг, то постарайся убить его первым. Правило, которому научила Игоря жизнь.

За кустами шиповника, росшими возле подъезда, скрывалась маленькая скамейка. На ней сидело два человека. Игорь не сразу разглядел их, а когда увидел — облегченно вздохнул. Тревога оказалась ложной. В поднявшемся навстречу милиционере он узнал капитана Евсеева, из местного отделения. Девушка осталась сидеть, не шелохнувшись. Она была одета в кожаные брючки и майку под американский флаг. Ну конечно же! Лера. Что она опять натворила?

— Вот. Провожу с ней воспитательную беседу, — озабоченно произнес капитан, пожимая Игорю руку. — Доставил прямо к вам, а дверь заперта. Решили подождать. Не в «обезьяннике» же ей париться?