Картер Браун: Соблазнительница (роман)

Я все же успел заглянуть поверх ее плеча до того, как она закрыла дверь, и этого оказалось достаточно, чтобы возбудить мое любопытство. Странная дамочка с четырьмя ногами, две из которых оставлены в спальне? Может, она права, и я законченный псих, – но, успев мельком заглянуть в спальню, я заметил там пару ног от колен и ниже. Одна аккуратно облачена в прозрачный нейлоновый чулок и туфлю на высоком каблуке, вторая – голая и босая.

– Скотч с содовой, – сказала блондинка, возвращаясь ко мне со стаканом в каждой руке. – Надеюсь, это сойдет, я не люблю замысловатые коктейли.

Я оказался ближе, чем она ожидала; нервно дернувшись, она пролила хороший скотч на ковер.

– Что с тобой, милая? – спросил я ласково. – Судя по твоему поведению, ты что-то скрываешь.

, – Что мне скрывать? – ответила она с дрожью в голосе. – Ты меня нашел, так вези к дядюшке, – чего же еще?

– Да, но только в том случае, если ты Линда Морган…

– Я тебе уже говорила, что это я, – оборвала меня она. – Тебе показать родимое пятно в доказательство?

– Наоборот, ты утверждала, что ты не Линда Морган, – возразил я. – И теперь ты заставляешь меня волноваться. Может, те две ноги в спальне принадлежат Линде Морган? А?

Я толкнул дверь в спальню, она открылась, и в тот же момент блондинка бросилась к входной двери. Мы столкнулись, и она внезапно вцепилась ногтями мне в лицо. Я взвыл от боли, когда ногти оставили многочисленные царапины на щеках, затем схватил ее за оба рукава и оттолкнул от себя. Взбешенная, она рванулась из моих рук, тонкий шелк порвался, и я остался стоять, сжимая две длинные полоски ткани, а она отшатнулась, пытаясь сохранить равновесие.

До меня вдруг дошло, что она не носит бюстгальтера, так как взору моему предстал острый кораллово-розовый сосок ее округлой груди. В любое другое время я бы остановился, чтобы насладиться таким зрелищем, будучи самым прилежным учеником матери-природы, какого только можно найти. Но теперь меня больше интересовало то, что находилось в спальне.

Ее ногти снова нацелились на мое лицо, когда я попытался подойти ближе. Я схватил ее за запястье, скрутил ей руки за спиной и потащил к ванной комнате. Один толчок – и она оказалась в кабинке для душа. В двери ванной торчал прекрасный старомодный ключ. Я вытащил его из скважины и вышел.

– Почему бы тебе не принять душ и немного не охладиться, милая? – почти прорычал я, затем прикрыл дверь и запер ее снаружи.

Пять секунд спустя я был уже в спальне, разглядывая обладательницу второй пары ног, которые так оригинально привлекли мое внимание. Ею оказалась еще одна блондинка, одетая в летнее хлопчатобумажное платье с ярким пестрым рисунком; она лежала ничком на кровати. Когда я внимательнее пригляделся, то понял, почему одна нога у нее голая, – кто-то затянул снятый нейлоновый чулок вокруг ее шеи, и блондинка была мертва. Я выпрямился и закурил сигарету, наблюдая, как солнечные лучи, косо падая сквозь жалюзи, полосами освещают пестрый рисунок платья. Я стал просчитывать варианты и припомнил что-то похожее: девушка, задушенная нейлоновым чулком… В течение последних двух недель было совершено еще три убийства по точно такой же схеме – и все в радиусе двадцати миль от городка. Если это будет продолжаться, Санта-Байя потеряет свою репутацию первоклассного морского курорта, расположенного в пятидесяти милях от Кармела.

Телефон находился в гостиной, и я нехотя направился туда. Вся эта история предназначалась для полицейских, и я знал, что она им понравится не больше, чем мне. На их языке понятие “частный детектив” равнозначно последней дешевке, и когда я сообщу им еще об одном убийстве, совершенном, бесспорно, каким-то психопатом, вряд ли они полюбят меня как родного брата.

Я уже потянулся за телефонной трубкой, и тут резкий голос позади меня скомандовал:

– Брось!

Я медленно повернулся и первым делом увидел нацеленный на меня короткоствольный полицейский револьвер, а затем и того, кто его держал. Это был приземистый малый со смуглым лицом, которое выглядело так, будто его потерли несколько раз наждачной бумагой. Одет он был довольно небрежно: в мятый поношенный костюм, отсвечивающий радужным блеском, – эффект, обратный маскараду хамелеона, уж он-то никогда не сольется с окружающей средой! Лицо его выражало поразительное спокойствие, и рука, державшая револьвер, нисколько не напрягалась, выдавая в нем профессионала.

– Ты, наверное, Джонни? – догадался я. – Парень, у которого есть свой ключ?