Бретт Холлидэй - Красное платье для коктейля

В его голосе прозвучала нотка сожаления, когда он протянул ключ. Гаррис взял его с недоумением.

– Не понимаю. Она никогда крепко не спит.– Он вложил ключ в замок и повернул его.

Эд Джонсон внимательно наблюдал за выражением его лица, в то время как сам приготовился к любой неожиданности.

Гаррис, справившись с дверью, неподвижно стоял и испуганно глядел на пустые застланные кровати. Он сделал шаг вперед: «Эллен»,– недоверчиво произнес он, затем повернулся к Джонсону:

– Где она? Где моя жена? – он взглянул на детектива, как-будто видел его впервые, затем развернулся и помчался к ванной, рванул дверь на себя…

Джонсон поднял его сумку и вошел в комнату, плотно закрыв за собой дверь. В этот момент он проклинал свою работу. Такой на вид симпатичный парень проделал ночью путь из Нью-Йорка, чтобы провести уик-энд с женой. Куда же это она запропастилась?

Гаррис медленно вернулся из ванной комнаты. Он выглядел так, словно его отмолотили бейсбольной битой. Глаза его лишились всякого выражения, челюсть отвисла.

– Ее нет, ее здесь нет…

Он вглядывался во все углы комнаты, словно был не в состоянии поверить в то, что женщины, которую он ищет, здесь нет. Его взгляд наконец упал на открытый чемодан, лежащий на багажной полке.

– Она упаковала чемодан,– хрипло произнес Гаррис,– как будто собиралась уезжать. Но… ведь она и недели не пробыла здесь? Где она?

Джонсон с сочувствием покачал головой.

– Сядьте, мистер Гаррис,– сказал он,– сядьте и возьмите себя в руки. Я должен вам кое-что сказать, и вам лучше выслушать меня сидя.

– С Эллен что-то случилось! Что случилось, черт возьми? Не стойте же, расскажите мне. Я имею право все знать!

– Да,– чувствуя себя неловко, сказал Джонсон,– мне кажется вы должны знать, мистер Гаррис. Дело в том, что… видите ли, я сам точно ничего не знаю. – Он остановился, чтобы вытереть рукавом пот со лба.– Я знаю только вот что: миссис Гаррис исчезла из отеля сразу же, как вошла в свой номер в понедельник после обеда. Она не спала ни одну ночь у себя. Этот чемодан не упакован на выезд – в таком виде она оставила его после обеда в понедельник, после того, как сменила дорожную одежду на ярко-красное платье для коктейля. Вот все, что я знаю.

Он тут же с участием бросился вперед, увидев, что лицо Герберта Гарриса стало ужасного мертвенно-серого цвета, а сам он закачался, как перед обмороком. Джонсон схватил его за руку и обнял за талию. Он подвел его к постели, успокаивающе говоря: «Полежите немножко, расслабьтесь, мистер Гаррис. Я понимаю, что вы чувствуете. Я очень хорошо понимаю, что вы испытываете, черт возьми. Я очень сожалею, что мне пришлось сообщить вам все это». Он заботливо уложил Гарриса на ближайшую кровать, подложил ему под голову подушку. Тот какое-то время лежал на постели, дрожа, сжавшись в комок и зажмурившись. Вдруг он сел, широко открыв глаза, и требовательно спросил:

– Значит, вы все время знали об этом и не сообщали мне? Не поставили меня в известность! Всю неделю в Нью-Йорке я ничего не знал. Что это за отель? Что вы все-таки пытаетесь скрыть?

– Мы ничего от вас не скрываем, мистер Гаррис. Может быть, я позову доктора?

Гаррис продолжал сидеть прямо, затем, глубоко вздохнув, протяжно простонал:

– Не надо доктора. Проклятье! Мне нужна полиция. Сделали ли вы что-нибудь, чтобы найти Эллен? Стоите тут, как истукан. Еще детектив называется! Человека пять дней нет, а вы бездействуете!

– Послушайте, мистер Гаррис,– Джонсон пододвинул к себе стул и сел. Он пытался говорить спокойно и взвешенно, надеясь подавить в собеседнике панику.– Нет причины думать, будто с вашей женой что-то случилось. Выбросьте это из головы. Подождите.

Он вытянул вперед руку, когда Гаррис стал сердито протестовать.

– Я понимаю ваши чувства. Я хорошо понимаю ваши чувства. Но войдите в наше положение. Все, чем мы располагаем,– это то, что она не была в отеле последние пять дней и ночей. Вы сами признались, что она не ожидала приезда. Если бы вы предупредили ее, то, может быть…

– Будьте вы прокляты,– злобно заскрежетал зубами Гаррис, вскакивая с постели, гневно сжимая кулаки.– Вы покрываете ее делишки и выгораживаете свой проклятый отель. Если бы меня поставили в известность утром прошлого вторника… – С горящим взглядом он замахнулся на сидящего детектива.

Джонсон вскочил на ноги и с легкостью отвел яростный удар.

– Полегче, полегче,– пробурчал он и подтолкнул Гарриса опять к кровати, куда тот упал, плача, закрывая лицо руками, как ребенок.