Джон Карр - Ведьмино логово

Как только они остановились, Роберт Сондерс тут же выскочил из машины. Его длинная рука просунулась в салон.

– Эй, ты! – крикнул он. – Где эта грязная скотина? Говори, что ты сделал с Томом?

Инспектор схватил его за руку.

– Спокойно, сэр, спокойно. Никакого насилия.

– Это он уверяет, что он – Том Сондерс? Он – подлый лжец! Я убью его! Я…

Инспектор Дженнингс неторопливо оттеснил его от машины, когда открылась дверца. Все они стояли теперь вокруг пастора. Своей тонзурой и венчиком пушистых желтеющих волос он напоминал заболевшего святого. Он продолжал улыбаться. Все вместе они вошли в дом, где доктор Фелл зажигал лампы в кабинете. Сэр Бенджамен подтолкнул пастора к креслу.

– Итак, – начал он.

– Инспектор, – предложил доктор Фелл, указывая в сторону пастора рукой, в которой была лампа. – Мне кажется, вам следует его обыскать. Насколько я понимаю, на нем должен быть специальный пояс с деньгами.

– Подите прочь! – закричал пастор. В голосе его появились пронзительные нотки. – Вы не можете ничего доказать. Не подходите, говорят вам!

Его глаза были широко раскрыты. Доктор Фелл поставил возле него лампу так, чтобы свет падал прямо на его вспотевшее лицо.

– Да ладно, – равнодушно проговорил доктор. – Не к чему его обыскивать, инспектор... Сондерс, вы не хотите сделать заявление?

– Нет. Вы не можете ничего доказать.

Словно желая достать листок бумаги, чтобы записать сделанное заявление, доктор Фелл открыл ящик письменного стола. Рэмпол следил за каждым его жестом. Другие не видели, что он делает, они наблюдали за Сондерсом, тогда как сам пастор пожирал глазами каждое движение доктора. В ящике была бумага. Кроме того, там лежал старинный крупнокалиберный пистолет небольшого размера. Он был раскрыт, так что был виден патронник, и, когда на него упал свет от лампы, Рэмпол успел заметить, что там был только один патрон. Потом ящик был снова закрыт.

– Присаживайтесь, джентльмены, – пригласил доктор Фелл.

Сондерс, недоумевая, продолжал смотреть на ящик стола. Доктор взглянул на Роберта Сондерса, который с глупым видом стоял посреди комнаты, сжимая кулаки.

– Садитесь, джентльмены, я должен рассказать вам, как он совершил все эти убийства, если он сам не желает этого сделать. Не очень-то красивая история. Если вы, мисс Старберт, пожелаете удалиться...

– Пожалуйста, уйдите, – убеждал ее Рэмпол. – Я пойду вместе с вами.

– Нет! – воскликнула она, словно борясь с надвигающейся истерикой. – Если я до сих пор все выдержала, теперь уже не уйду. Вы не можете меня заставить. Если это сделал он, я хочу знать...

Пастор взял себя в руки, хотя голос у него был по-прежнему хриплым.

– Конечно, оставайтесь, мисс Старберт, – загудел он. – Вы-то как раз имеете полное право выслушать, что вам расскажет этот сумасшедший. Он не может вам объяснить, как, впрочем, и никому другому, как это мне удалось, сидя рядом с ним в этом самом доме, сбросить вашего брата с балкона кабинета смотрителя.

Доктор Фелл заговорил, голос его звучал громко и резко.

– Я и не сказал, что вы сбросили его с балкона. Его вообще с балкона не сбрасывали...

Наступило молчание. Доктор Фелл прислонился к каминной полке, вытянув одну руку вдоль края и прикрыв глаза. Он задумчиво продолжал говорить:

– Есть несколько причин, объясняющих, почему он не падал с балкона. Когда вы его нашли, он лежал на правом боку и у него было сломано правое бедро. И в то же время часы, которые находились в специальном кармашке, не только не разбились, но продолжали идти, тикали как ни в чем не бывало. Вы же понимаете, упав с высоты в пятьдесят футов, они не могли остаться невредимыми. В свое время мы еще вернемся к этим часам. Дальше. В ночь, когда произошло убийство, шел сильный дождь. Точнее говоря, дождь начался в одиннадцать и шел непрерывно до часа ночи. На следующее утро, когда мы пришли в кабинет смотрителя, мы обнаружили, что железная дверь, ведущая на балкон, открыта. Вы помните? Предполагается, что Мартин Старберт был убит примерно без десяти двенадцать. Следует, значит, предположить, что дверь была открыта именно тогда и так и оставалась открытой. Таким образом, если рассуждать дальше, в течение часа дождь хлестал в открытую дверь. Он, конечно, попадал и в окно – значительно меньшее пространство, закрытое к тому же плющом. На следующее утро под окном стояли большие лужи. И ни капли воды под дверью ; пол в этом месте оставался сухим, был покрыт мусором и даже пылью.