Анна и Сергей Литвиновы - Предмет вожделения № 1

Артем подхватил:

–"

– – Гений ведь по заказу не работает! Вдруг нам ночью какая идея в башку взбредет…

Таня проигнорировала его мольбу.

– А что, если так: «Утро, вечер, день иль ночь – пиво гонит беды прочь»? – спокойно предложила она. – Знаете, такой же подход, как в рекламе обезболивающих средств. Болит у мужика голова – он аспирину жахнул и расцвел. А у нас таким анальгетиком будет пиво…

Миша задумчиво смотрел в сторону – кажется, он уже «отключился». Зато дизайнер – Таня знала, каждую ее реплику представляет визуально – загорелся:

– А в этом что-то есть! Ряд картинок: одинокая девушка, бабуля с ревматизмом.., даже щенок, которому лапу прищемили. Морды у всех грустные-грустные… И тут им – по бокальчику пива! И они расцветают!

Таня внимательно слушала дизайнера. А картинку, когда щенку наливают в блюдечко пиво, даже увидела перед глазами… Пожалуй, если сосредоточиться.., и со всех сторон покрутить эту идейку.., из нее может выйти толк.

Запищал селектор. Таня досадливо нажала кнопку приема. Просила же Наташку, чтоб не сбивала с мысли!

– Ну что еще там? – недовольно спросила она.

И мимолетно подумала, что тон у нее – точь-в-точь как у директора клуба из плохих советских фильмов.

Секретарша виновато сказала:

– Вы просили ни с кем не соединять, я помню…

Но тут звонит господин Ниро Вульф. Говорит, что это очень срочно.

Мишка с Артемом дружно фыркнули.

Таня нахмурила брови. Велела сотрудникам:

– Давайте пока работайте! Пробный слоган, пробный эскиз…

И сняла трубку:

– Привет! Что это ты мою секретаршу пугаешь?

Артем с Мишей напряженно прислушивались к разговору. На их лицах читалось: «Вот те раз! Оказывается, у грозно-холодной Татьяны есть какой-то Ниро Вульф… Кто бы мог подумать… И почему он, интересно, Ниро Вульф? Такой же толстый, что ли?.. Или – такой же умный?»

Подчиненные мгновенно забыли про пивной заказ и во все глаза наблюдали за Татьяной. На их лицах был написан неподдельный интерес к разговору.

Только начальница – ни «мэ», ни «бэ»: слушает и кивает. И на глазах бледнеет, начинает нервно выстукивать карандашиком по столу…

– Хорошо. Я немедленно выезжаю, – закончила она разговор.

Артем с Мишей просияли. На их лицах читалось:

«Слава создателю! Наконец-то домой!»

Но Таня, вставая из-за стола, безжалостно заявила:

– Мне нужно уехать. Срочное дело. Очень срочное. А вам, ребята, – придется остаться. Уж извините.

Миша с Артемом обменялись безнадежными взглядами.

В Танином голосе добавилось металла:

– Я очень надеюсь, что завтра к восьми утра будут готовы и слоганы, и эскизы. Как обычно, несколько вариантов.

Она снова сбавила тон – как же непросто быть начальником! – и улыбнулась:

– Очень прошу вас – не подведите! А я Наталье скажу, чтобы она с вами до победного сидела. И кофе варила по первому требованию. Ну, и премия, конечно, за мной. Хорошая премия.

Отчим даже не намекнул, что произошло. Просто попросил «очень срочно приехать». Но по его тону Таня поняла: он в беде!

Только сообразить-то сообразила, но вот поверить никак не могла. Да быть такого не может, чтобы с ним вдруг что-то случилось! Исключено. Мир, должно быть, перевернулся…

Ведь это отчим, Валерий Петрович Ходасевич, обычно помогал ей во всех делах, начинаниях, приключениях. Она, Таня, попадала в истории и бросалась к нему за помощью, и рыдала, уткнув голову в его пухлое плечо… А он всегда был тверд как скала. Незыблем, как Ниро Вульф в своем кабинете. Он утирал Татьяне слезы, заваривал крепкий чай с лошадиной дозой сахара – и всегда, абсолютно всегда, разрешал все ее проблемы. Для этого у него имелись и ум, и смекалка, и опыт. Да и связи немалую роль играли – все-таки полковник ФСБ-КГБ, пусть и в отставке.

А сейчас она просто не узнавала его.

Чтобы Валерочка – надежный, «правильный», считающий, что «долг превыше всего» – срывал ее с важного совещания? Не просил, но требовал срочной встречи?!

И при этом секретарше представился по-дурацки – Ниро Вульфом. И говорил экивоками, и голос его был тверд, собран, но при этом ощутимо напряжен…

Таня даже не была уверена, что она его правильно поняла.

Например, во время телефонного разговора Ходасевич сказал: «Французик у тебя, конечно, хорош, но пришла пора с ним расстаться».

– Ты имеешь в виду авто… – неуверенно спросила Таня.

– Да, я именно об этом, – прервал он ее.

И Таня послушно умолкла. Наверно, речь идет о «Пежо», ее любимой игрушке. Валера просит ее приехать на другой, не такой приметной, машине. Хотя что в «пежике» теперь-то приметного – изящных французских машин в последнее время в Москве расплодилось полно. Кто только на них не ездит: и усатые дядьки, и юные бандитские любовницы, и молодящиеся карги… Но… Раз Валера велит – Таня сделает, как он скажет.