Анна и Сергей Литвиновы - Предмет вожделения № 1

Тамара с трудом понимала, чего хочет от нее этот молодой человек. Почему его лицо то и дело искажается гримасой нетерпения.

– Я уже все рассказала, – обреченно повторяла она и размазывала по лицу слезы чужим наглаженным платком.

Но чистенький мальчик никак не хотел оставить ее в покое.

– Еще пять минут, Тамара Аркадьевна. Пожалуйста, возьмите себя в руки – и мы закончим наш разговор…

«Мне теперь не о чем говорить. Ни с кем. Ни о чем».

А опер тем временем терпеливо повторял вопрос:

– Вы мне так и не объяснили… Почему вы оказались на даче, а ваш супруг остался дома? Такое бывает часто?

«Такого больше не будет. Никогда».

Слезы текли сами собой, смешивались с водой, вода становилась соленой.

– Пожалуйста, Тамара Аркадьевна. Возьмите себя в руки. – Мальчик тактично отворачивался, чтоб не видеть ее рыданий.

«Он все равно не отстанет…» И она выдавила:

– Обычно мы ездили вместе… Но в этот раз он сказал, что ему нужно побыть дома. Срочная работа.

– Что за работа? – вскинулся юноша.

– Господи, ну откуда же я знаю! Говорила же вам: он никогда ничего не рассказывал.

– Хорошо, Тамара Аркадьевна. – Мальчик сделал очередную отметку в блокнотике. – Итак, вы приехали с дачи рано. – Он сверился со своими записями. – Если быть точным – в семь тридцать утра. Скажите, пожалуйста, – с чем связана такая спешка?

Его глаза впились в нее, как пиявки.

«Он подозревает меня, – поняла Тамара. – Ищет, за что бы зацепиться».

Ей вспомнилось, как муж говорил про таких – молодых и бестолковых: «Роют они, роют, да только ничего не нароют!»

– Я соскучилась по нему, – ответила она мальчику. – И решила приехать. Покормить мужа завтраком. Он же никогда сам не поест, если его не покормишь…

– Значит, вы, – юноша недоверчиво уставился ей в лицо, – специально ехали из Краскова.., двадцать минут только на электричке.., чтобы приготовить мужу завтрак?

– Да, именно так, – устало ответила она. – И еще я думала: может, удастся уговорить его поехать со мной на дачу… Он сказал, что в субботу – никак, а в воскресенье – может быть…

И она добавила то, что ее муж, будь он жив безусловно, назвал бы лишней информацией:

– Господи, почему я его не уговорила?! Почему не настояла?! Ведь если бы.., если бы мы уехали оба…

Тамара снова заплакала, закрыла лицо руками.

Сквозь слезы выдавила:

– Пожалуйста.., оставьте меня в покое…

– Тамара Аркадьевна. Тамара Аркадьевна… – не отставал милиционерчик.

Он аккуратно взял ее за плечо.

– Ну что?! Что еще вам?!

– Звонит телефон. Пожалуйста, ответьте.

Танюшка, любимица, как-то спросила отчима:

– Валерочка! А вот ты беситься умеешь?

– Я – что? – не понял он.

Она со смехом пояснила:

– Да удивляюсь я, что ты всегда такой флегматичный. Неужели ты никогда не психуешь? Не пинаешь мебель, не бьешь посуду?

– Нет. А зачем? – искренне удивился Ходасевич.

– Ну, как же, – недоумевала Таня. – Это ведь лучший способ снять стресс. Я вот, между прочим, старую посуду никогда не выбрасываю. Держу на специальной полке. А когда разозлюсь – расколачиваю ее о стены. Попробуй сам!

Валерий Петрович тогда только посмеялся над Таниным способом снятия стресса. И даже стал откладывать для нее треснутую посуду – пусть бьет, если нравится. Но сам, конечно, бить не пробовал. Дикость какая-то. Есть способы куда цивилизованней: размеренное дыхание, медленный счет от одного до пяти, массаж точек у оснований большого и указательного Но сейчас ни один из проверенных способов не помогал.

В ушах звучал голос Тамары Гаранян – монотонный, подавленный, безнадежный: «Они убили его, Валерочка! Убили!»

Валерий Петрович с отвращением смотрел на телефон.

Ему ведь пришлось расспрашивать ее.., задавать наводящие вопросы.., уточнять детали… Тамара отвечала послушно, будто запрограммированный на вежливые ответы робот. И все время плакала, плакала…

– Я приеду к тебе, – пообещал Валерий Петрович, и от этого обещания на душе тоже стало тошно.

Потому что он отчетливо понимал: в ближайшее время у Тамары он появиться не сможет..

Не обнимет ее, не утешит…

Ходасевич знал: ему нужно выкинуть из головы Тамару Гаранян.

И друга Армена Гараняна – тоже.

Убитого Гараняна.

Но ему надо было освободиться от горя и от чувства вины. И думать только о себе. О том, как уцелеть самому, пока еще не стало слишком поздно.

Уцелеть.

Разгадать.

Найти.

Отомстить.