Анна и Сергей Литвиновы - Проигравший получает все

Тренькнул внутренний телефон.

– Ксюшик, к тебе идет сам Би-Би! – возбужденно сообщила секретарша Барсинского.

Оксана не удержалась от улыбки. Кличка «Би-Би» подходила к Барсинскому не больше, чем подошел бы кружевной лифчик. Хотя Наташе лучше знать. Хозяин ее трахает. И она может позволить себе такую фамильярность: называть босса дурацкой – словно он Брижит Бордо! – кличкой.

С самого начала своей работы в корпорации Барсинского Оксана постаралась установить с коллегами максимально хорошие отношения. Она не допускала панибратства, сплетничала редко и только о безобидных вещах – но сразу же запомнила всех по именам и постаралась узнать пристрастия и привычки каждого. Оксана невзначай узнала, кто из сотрудников чем увлекается. Секретарша Наташа, к примеру, собирала… кукол. И однажды Оксана подарила фаворитке Большого Босса недорогую, но чрезвычайно изящную куклу в национальном украинском одеянии. «Дома завалялась… Пусть лучше у тебя будет». Наташе – и, тем более, другим коллегам – незачем было знать, что Оксана прочесала все московские вернисажи, чтобы отыскать подарок, который понравился бы секретарше и выглядел не слишком дорогим.

Оксана узнала у кадровика о днях рождения всех мало-мальски значимых в фирме людей и каждому дарила персональный подарок – совсем недорогой, зато от души и со смыслом. Пресс-атташиха, «фаворитка босса номер два», получила от Оксаны по случаю набор блокнотов в кожаном переплете.

Оксана всегда была готова поделиться с коллегами и личным кофе, и сахаром, и хорошим печеньем. И ее любили. Насколько можно любить главного бухгалтера с астрономическим, даже по меркам «Бард инвестмент», окладом в шесть тысяч долларов.

Вот и сегодня секретарша Барсинского оказала ей неоценимую услугу.

Оксана быстро скинула пиджак и подтянула колготки. Выкинула каждодневную прокладку из трусиков. Расстегнула лишнюю пуговичку на кофте.

Когда в ее кабинет – как всегда, без стука вошел Барсинский, Оксана стояла спиной ко входу на своем кожаном кресле и пыталась дотянуться до верхней полки шкафа. Ее юбка задралась почти до бедер, а мышцы ног соблазнительно напряглись. Она сделала вид, что не расслышала, как кто-то вошел, и обернулась только тогда, когда щелкнул замок. (Оксана специально оставила ключ с внутренней стороны двери.) Барсинский не сказал ни слова. Он молча помог Оксане спуститься с кресла и прижал ее к столу. Его руки требовательно рвались к ней под юбку. Она чуть отстранилась и нежно поцеловала его в губы.

– Я так долго тебя ждала… С того вечера в клубе… – как бы в забытьи пробормотала она.

Барсинский решительно распахнул ее кофточку. Он восхищенно осмотрел роскошную грудь, обычно скрытую под деловым костюмом. Потом жадно припал к ее соску. Его руки опять прокрались ей под юбку. «Хорошо, что там у меня уже мокро, – подумала Оксана, – он поверит, что я правда его хочу».

Она пробежала пальцами по его напрягшемуся другу, ловко расстегнула «молнию» на его брюках и опустилась на колени. «Надеюсь, что он не только что из сортира», – быстро подумала она.

Куцеватенький такой дружок. (Оксана восхищенно пробормотала: «Боже, какой огромный.»). Ну ничего, она и не с такими пиписьками умеет творить чудеса.

…И чудо произошло. После восхитительного оргазма Барсинский пробормотал: «При этом – еще хороший бухгалтер!»

Затем молча оделся и вышел из кабинета.

В конце рабочего дня ей принесли запечатанную в обычный посылочный пакет коробочку, в которой лежало кольцо с бриллиантом в два карата.

Оксана вернула подарок с тщательно продуманной запиской: «Люблю получать премии только за свои непосредственные обязанности».

А на следующий день, придя на работу, она не узнала своего кабинета.

Все было разгромлено, сновали рабочие, таскавшие туда-сюда огромные коробки.

Оксана удивленно поинтересовалась:

«А где приказ об увольнении?» На что ей ответили:

«Вас не увольняют. Теперь вы будете сидеть в „пентхаузе“. Рядом с кабинетом шефа».

С этого дня она стала доверенным лицом Бориса Барсинского. И его фавориткой. У чудесного превращения был только один минус: бывшая пассия шефа, секретарша Наташа, здоровалась теперь с Оксаной сквозь зубы.

По воскресеньям Оксана была свободна и от Барсинского лично, и от «Бард инвестмент». Перед каждонедельным визитом в салон, к парикмару, косметичке и прочим кудесникам Оксана в свой законный выходной гуляла по Москве. В любую погоду, в дождь, слякоть и сырость. Ей пришлось поменять обувь – потому что ее дорогие сапожки вполне годились для поездок в машине, но никак не были приспособлены к соленой жиже, ядовито растекавшейся по зимним московским улицам.