Анна и Сергей Литвиновы - Проигравший получает все

Оксана задумалась на секунду, подсчитывая месяцы.

– Да тут – считай, не считай! – выкрикнул Велихов. – Одно из двух: либо это – мой ребенок. Либо Людочка уже тогда, когда я еще в Москве был, мне с Бобом рога наставляла!

В глазах у Велихова блеснули слезы.

– Это она была сегодня в театре?

– Кажется, да…

– А сын? Ты о нем что-нибудь знаешь?

– Откуда? Он учится в Англии! У богатых, как ты знаешь, свои привычки!

В кухне наступила тишина. Андрей сел И закрыл лицо рукой.

И тут Оксана сделала то, что подсказывало ей сделать ее исключительное женское чутье.

Она подошла к Андрею и обняла его голову руками. Его лицо уткнулось в теплый ее живот.

– Все хорошо, миленький, все хорошо, – успокаивающе сказала она. – Это все прошло, не Думай ни о чем…

Его руки обняли ее за талию.

Пойдем, – ласково сказала она и потянула его.

Потом взяла за руку и бережно, как ребеночка, повела в спальню.

Велихов в этот раз любил Оксану с особенной ласковостью и неистовством.

Она обычно умела отвлекаться во время секса– и обдумывать под методичные движения партнера свои сегодняшние успехи и планы на завтра – но сейчас это было невозможно. Перед глазами будто плясали ветки цветущих яблонь и пенные морские волны окатывали ее с головы до ног…

Финишировали они вместе. В голове у Оксаны словно разорвался разноцветный фейерверк.

Андрей долго не выходил из нее. Он целовал ее глаза, губы, щеки. Он поглаживал ее плечи и грудь, повторяя, как в бреду:

– Милая… Милая…

Оксана расслабленно отвечала на его ласки. Очарование любви постепенно сходило на нет, и она обрела способность соображать.

Шел уже седьмой час утра. Над Москвой плыла непроглядная, стылая ноябрьская ночь.

В какой-то момент все тело Андрея вздрогнуло. Через секунду он спал.

Несмотря на бессонную ночь, спать Оксане совсем не хотелось. Голова работала удивительно ярко и ясно.

То, что еще вечером мелькнуло как обрывок плана – нечеткого и очень смутного – вдруг в какой-то момент стало потрясающе ясным. Если поступить так… Есть два варианта… А если таким образом, то… Она тщательно, словно гроссмейстер, проигрывала различные варианты, делала возможные ходы за противника – и отвечала ему контрударом… И выходило: как бы ни сложились обстоятельства, она в любом случае оставалась в выигрыше.

Идея так захватила ее, что ей захотелось, чтобы поскорее наступило утро. Чтобы они проснулись, и она рассказала Андрею свой удивительный, грандиозный план. «Впрочем, – осадила она себя, – утро вечера мудренее. Надо еще раз подумать обо всем завтра. И еще не факт, что Велихов во всем согласится с ней».

Но… Ее женское чутье подсказывало ей, что он не станет противиться ее плану. Да, он будет долго думать, взвешивать все «про» и «контра» – но в конце концов все случится именно так, как задумала она.

Она умела подчинять мужчин.

Андрей спал глубоко и спокойно. Казалось, он даже не дышал.

Оксана видела в полутьме линии его худого тела, уже ставшего для нее таким милым, его заброшенную на подушку руку и безмятежное во сне лицо.

Она приподнялась на локте, нежно погладила его по щеке, по шелковистой бородке и прошептала:

– Спи, любимый. Я знаю, как отомстить за тебя…

Оксана ехала на вечеринку в самый фешенебельный клуб Москвы под названием «Ален Делон».

«Ален Делон» принадлежал (как и множество иных-самых разнообразных! – вещей в Москве и за ее пределами) Борису Барсинскому. В этот клуб не существовало свободного доступа. Человеку с улицы, будь у того хоть мешок денег, проникнуть в него было невозможно. Вход обеспечивали клубные карточки – серебряные, золотые и платиновые, изготовленные общим числом в тысячу экземпляров. (Притом сделаны карты в самом деле были из чистого серебра, золота и платины.) Эти карточки распределял, говорят, лично Боб Барсинский. Согласно тщательно продуманному списку он преподнес их звездам эстрады, кино и театра, членам правительства, лидерам думских фракций и комитетов, главным редакторам влиятельных газет, модным писателям и руководителям мощнейших корпораций.

Клубная карточка «Делона» в бумажнике характеризовала ее владельца куда полнее, нежели тысячедолларовые ботинки ручной работы или часы ценою в новый «Мерседес».

В преддверии каждого Нового года Борис Барсинский устраивал в «Делоне» вечеринку, на которую непременно прибывал из Франции актер, любезно давший свое имя клубу. (Поговаривали, что его гонорар за участие в «пати» – за то, что он просто ходит по клубу, улыбается и говорит «бонжур», – составлял обыкновенно, не считая оплаты дороги и проживания, сто тысяч долларов.) «На живого Делона»