Анна и Сергей Литвиновы - Солнце светит не всем

– Могу представить, – прошептала про себя Татьяна, – сколько этот камень стоит сейчас!

– Цена ему нынче – не меньше десяти миллионов долларов, – продолжал Игорь. – Но появись он на аукционе «Сотбис» или «Кристи», и безумные коллекционеры будут готовы отвалить за него и двадцать, и тридцать миллионов… Тем более что он с прошлого века и до наших дней окружен потрясающими историями… А за камни с прошлым готовы платить больше… Начались они, эти злоключения бриллианта, когда сей простой неоправленный камень заполучил несчастный император Павел. Мистик-император верил, что бриллиант поможет, по древнему восточному поверью, уберечься ему от внезапной насильственной смерти, потому постоянно держал его при себе.

Был камень в его спальне в Михайловском замке и в ту роковую ночь 12 марта 1801 года, когда к императору ворвались пьяные гвардейцы, ведомые Зубовым и Беннигсеном. Что в точности происходило в спальне в ту ночь, вся Россия не знала еще целое столетие. Был ли император убит ударом в висок табакеркой, был ли удушен, надругались над ним захмелевшие от вина, крови и безнаказанности офицеры – обо всем этом участники тех трагических событий предпочитали молчать.

Обычно немногословный, Игорь был во время своего рассказа красноречиво вдохновлен, его тонкое лицо раскраснелось. Таня подалась вперед и почти влюбленно смотрела на Игоря. На губах Димы играла скептическая усмешка.

– Ни слова никому не рассказывал о своей роли в событиях той роковой ночи молодой гвардейский офицер Дмитрий Бологовский, – продолжал свой рассказ Игрек. – Да он, пьяный от вина, крови и азарта, и не помнил-то почти ничего. Поутру в его голове качались жаркие свечи, тени падали на стены. Взмахивали руками… Слышался топот, вскрики и стоны… Было это или не было?… Все-таки было. Как ни хотелось забыть, шестое чувство услужливо подсказывало это Бологовскому. И еще: за обшлагом камзола он обнаружил небольшой кроваво-красный камень. Как попал он в его руки, вспомнить Дмитрий Бологовский, как ни старался, не мог. Неужели, мучил он себя вопросом, не только убийством, но и кражей запятнал он в ту ночь себя и свой род?

– Эй, Гера, – раздался ленивый и как бы не проговаривающий слова крик за дверью. – Жрать готово?

Что ответил второй бандит, пленники не расслышали.

– Давай, салабон, суетись! – заорал первый их страж.

Пленники невольно подались ближе друг к другу, и Игорь продолжил рассказ:

– О бриллианте, равно как и о своем участии в событиях, Бологовский никому, даже супруге своей, не сказывал. А когда был на смертном одре – он довольно рано сгорел от чахотки, – то передал камень и поведал легенду, с ним связанную, своему сыну Ивану. Иван хранил камень, как и заповедовал отец, в тайне. Ни одна душа не знала о его существовании.

Иван тоже прожил недолго, Казалось, какой-то рок висит над всеми обладателями красного камня… В возрасте тридцати семи лет Иван Бологовский также скончался от скоротечной чахотки. Ни жены, ни детей у него не было, и Бологовский-младший завещал камень своей возлюбленной Анне Нарышкиной. Ей же он глухо поведал – в своем предсмертном письме – легенду бриллианта и просил не рассказывать никому о камне и не показывать его постороннему глазу.

Так появился бриллиант в фамилии Нарышкиных. Его новая обладательница Анна оказалась столь же несчастлива, как и трое предыдущих владельцев камня. Отвергнув Бологовского, она вышла замуж за утонченного красавца, который прельстился ее титулом и состоянием. Довольно быстро этот бонвиван промотал все ее денежки, едва ли не в открытую содержал купеческую бесприданницу, которой снял роскошную квартиру в Камергерском переулке, и тем самым быстро свел Анну в могилу. Перед смертью Анна завещала красный бриллиант своему сыну Афанасию, который как раз в ту пору поступил в университет.

– Откуда вся сия информация? – насмешливо спросил Дмитрий.

– Минуту, друг мой, вы скоро все узнаете… Казалось, четвертый владелец камня не повторит трагическую судьбу своих предшественников. Афанасий Нарышкин выучился на адвоката и приобрел в Белокаменной обширную практику… Начался новый, двадцатый век… Как я люблю, друзья мои, это рождение нового века! Он, этот век, тогда только слегка открылся людям своим сверкающим краешком – потому, видно, его и назвали, словно молодой месяц, «серебряным»… Синематограф, импрессионисты, русские сезоны в Ницце, полеты на аэропланах на Ходынском поле, где собиралась вся Москва… «Так беспомощно грудь холодела, но шаги мои были легки – я на правую руку надела перчатку с левой руки»… Боже, какая красота и артистичность!… – Игорь мечтательно замолчал. Потом спохватился: – Впрочем, я заболтался. К делу. Итак, пятый по счету русский хозяин бриллианта, Афанасий Нарышкин, был человек модный, лощеный, блестящий. Брал с клиентов дорого. Зимой нанимал квартиру о семи комнатах в доме номер 10 по Большой Садовой улице. Именно в доме номер 10, господа, и именно по Большой Садовой… Летом проживал на даче в Сокольниках… Шарады, лаун-теннис, ложа в Большом, премьеры у Станиславского…