Томас Дью - Карманный рай

Он немного подумал, потом отрицательно покачал головой.

- В полусотне метров отсюда по ту сторону улицы есть заведение, которое называется "Пещера". Это художественная галерея. Я там работаю в хранилище. Можете спросить Зейна Грея. А сейчас у меня дела.

Перед тем, как уйти, он перекинулся несколькими словами с двумя бородачами, сидевшими за разными столиками. Второй поднялся и вышел вместе с ним.

Я допил кофе и двинулся к бару, заставленному бутылками и кофеварками. Бармен с тщательно подстриженной бородкой в стиле Ван Дейка и очках с толстыми стеклами расставлял на подносе официантки бокалы с вином и чашки кофе. Он повернулся ко мне.

- Да, мистер? - спросил он одновременно церемонно и иронически.

- У меня срочное известие для девушки, которую зовут Дона Рейнхарт, сказал я.

Бармен обвел взглядом переполненный зал. Заметно было, что к словоохотливым собеседникам его не отнесешь.

- Сегодня я её не вижу.

- Не могли бы вы сказать, где она живет?

- Нет.

- Хорошо. Если я оставлю для неё записку, вы сможете её передать?

- Если она появится...

- Годится. Я ещё вернусь.

Я вышел из кафе и зашагал вверх по улице в поисках "Пещеры". Надеясь сойти за праздношатающегося туриста, по дороге я заглядывал во все лавочки, где можно было бы обнаружить Дону Рейнхарт. Однако от вопросов воздерживался. Я и так уже достаточно рисковал. Не исключено, что у Доны возникнут подозрения, и она спрячется так, что не узнаешь, где потом искать.

Вход в "Пещеру" был оформлен так, чтобы подсказать зрителю, что там находится. Должен признать, это творение в духе примитивизма весьма впечатляло. Но я не могу считать себя специалистом по части живописи. Внутри было тесно: все помещение заставлено картинами, прислоненными к стенам и сложенными на стульях и всяческих ящиках. По залу прогуливались несколько человек, но мне не показалось, что этот бизнес процветает.

За порядком в галерее присматривали крупный парень с густой бородой и хрупкая рыжеволосая девушка в мини-юбке. Улучив момент, когда бородач остался в одиночестве, я подошел сказать ему, что у меня назначена встреча с Зейном Греем. Его взгляд добрую минуту изучающе бродил по мне, потом он что-то буркнул и исчез за бамбуковой занавеской. Почти тотчас же он появился вновь, слегка кивнул и ткнул большим пальцем за занавеску.

Зейн Грей сидел в задней комнате, надвинув на глаза ковбойскую шляпу. Я никак не мог вспомнить, кого он мне напоминает. Но потом сообразил: Джеймса Дина в фильме про Техас.

Зейн Грей был старше, чем выглядел.

Я достал двадцать пять долларов, а он вынул небольшой белый конвертик, сложенный пополам. Не было нужды открывать его, чтобы почувствовать, что внутри пересыпается мелкий порошок.

Мы переглянулись, и я забрал конверт.

- Лучше здесь его не открывать, - сказал он. - Товар высшего качества, я не собираюсь вас обманывать.

- Я не сомневаюсь.

Я повернулся, чтобы уйти.

- Да, так вы не нашли девушку? - спросил он.

- Еще нет.

- Если вы зайдете, скажем завтра, я буду держать ушки на макушке.

- Спасибо. Я зайду.

Я сунул конверт во внутренний карман пиджака и вышел. Потом вернулся к фотостудии, перед которой оставил машину. Сев в машину, я достал чистый конверт и написал: - "Дона Рейнхарт, я хочу вам помочь и ничего больше. Я хотел бы передать вам деньги, посланные вашей матерью, которая о вас беспокоится. Конечно, если вы в них нуждаетесь. Меня зовут Мак, отель "Амбассадор", номер 714".

Вместе с запиской я сунул в конверт бумажку в пятьдесят долларов, заклеил конверт и написал сверху: "Доне Рейнхарт". Потом вернулся в "Имаго" и протянул конверт бармену, который положил его на полку.

- Если она появится... - начал я.

- Я передам, - поспешил заверить он.

Когда я добрался до отеля, была почти полночь. Только я собрался рухнуть в постель, как зазвонил телефон. Это был Рейнхарт. Я рассказал, что успел сделать за сегодняшний день, и он молча все выслушал. Потом, после долгого молчания сказал:

- Надеюсь, вам удастся что-то сделать...

Он повесил трубку, а я выключил свет, забрался в постель и заснул.

В пять утра меня разбудил телефонный звонок. Впрочем, я не был уверен, который час - мои часы остановились, и о времени я мог судить лишь по серому свету, пробивавшемуся из-за занавесок. Но летом в Калифорнии переход от ночи к дню происходит очень плавно. Телефон прозвенел три раза, пока я нашел, где он стоит. Я приложил трубку к уху и что-то пробормотал.