Лео Перуц - Прыжок в неизвестное [Свобода]

— Принесите сейчас же еще один стакан! — приказал он кельнеру голосом, совсем охрипшим от жажды и волнения.

Те, что сидели за столом Вайнера, заинтересовались странным способом Дембы пить пиво. Обе барышни перешептывались, хихикали, подталкивали локтями соседей и украдкой показывали на него.

Хорват вставил в глаз монокль, взглянул на Дембу с глумливой усмешкою и спросил:

— Демба! Что вы делаете?

— Очень оригинально! Очень оригинально! — произнес иронически доктор Фурман.

Демба выронил соломинку изо рта. Теперь настал момент постоять за свое дело. Он встал. На губах у него была пена, которой он не мог стереть.

— Помилуйте, — сказал он очень уверенным тоном. — Это ничуть не оригинально. Вы этого никогда еще не видели, господа? В таком случае я должен предположить, что из вас никто не бывал в Париже.

Он скроил высокомерную и негодующую физиономию при мысли, что ему приходится иметь дело с людьми, никогда не бывавшими в Париже.

— Ого! — запротестовал Хорват. — Я прожил два года в Париже, но ни разу еще не видел, чтобы пиво пили через соломинку.

Демба счел целесообразным быстро переменить место действия этого странного обычая.

— В Петербурге! — крикнул он громко. — Хороши бы вы были там, если бы попробовали пить пиво без соломинки. Там это просто нарушение хорошего тона — подносить стакан прямо ко рту.

Петербург показался ему, однако, недостаточно далеко отстоящим. Могло ведь оказаться, что и там побывал кто-нибудь из этих господ. Одна из барышень своими короткими волосами даже чуть ли не напоминала русскую. Быстро приняв решение, он перенес эту странную церемонию соломинки несколько подальше, на сей раз — в такую местность, которая уж наверное лежала за пределами контроля.

— Собственно говоря, обычай этот ведет свое происхождение из Багдада. В Багдаде и Дамаске вы можете наблюдать на каждом перекрестке и перед мечетями десятки арабов, пьющих пиво через соломинку.

Он был в этот миг совершенно убежден в правдивости своего утверждения. В жажде боя переводил он взгляды с одного на другого, готовый сцепиться со всяким, кто дерзнет высказать какое-нибудь сомнение. В воображении он действительно видел турка с чалмою на голове, который, сидя в своей лавке между тюками с товаром, созерцательно посасывал соломинку вместо чубука.

— Арабы, стало быть, пьют пиво? Прекрасно! — сказал, рассмеявшись, Хорват. — Этнография: неудовлетворительно.

Этот намек на его профессию репетитора чрезвычайно уязвил Дембу. Он с ненавистью взглянул на Хорвата, прищурив глаза, и сказал ядовито:

— Вообще, когда входят в комнату, то здороваются. Поняли? Заметьте себе это.

— Э? Что вы такое сказали? — спросил в изумлении Хорват.

Демба испугался. Что он опять натворил! У него ведь было намерение вести себя скромно, вежливо и любезно, чтобы снискать симпатии всех присутствующих. А теперь он восстановил против себя Хорвата, и когда Соня придет, то увидит его со всеми рассорившимся, оттесненным на задний план, не участвующим в общей беседе. Нет, ему надо было исправить свой опрометчивый поступок, встать, извиниться. Он встал.

— Я прошу простить меня, господин Хорват, приношу извинение. Мое замечание относилось не к вам. Оно было обращено к кельнеру.

Демба молчал, приведенный в некоторое смущение удовлетворенной усмешкою Хорвата. Духота в маленьком помещении становилась невыносимою. Пламя газовых рожков жужжало мучительным образом. Дым папирос вызывал кашель. Демба нервно и порывисто вертелся, искал глазами кельнера, но того не было в комнате.

— Невозможные манеры у этого кельнера! — усердствовал Демба. — Удивляюсь, как вы это позволяете. Он никогда не кланяется, когда входит в комнату. Где он вообще торчит? Только что ведь был здесь.

Пиво, которое Демба высосал через соломинку, начинало действовать. Кровь у него стучала в висках, и он чувствовал легкое головокружение, шум в ушах и боль в желудке. Ему пришлось сесть.

— Я надеюсь, вы не приняли выговора на свой счет, господин Хорват. Недоразумение. Вас я не имел в виду. Я далек от мысли…

— Да уж ладно, — сказал наконец Хорват, и Демба сразу умолк.

— Тут у него не в порядке, — сказал громко доктор Фурман и приложил указательный палец ко лбу.

— Он пьян, — объяснил Георг Вайнер.

— Не уйти ли нам? — спросила робко одна из барышень.

— Мы должны дождаться Соню, — заметил Вайнер.

— Почему Сони так долго нет сегодня? — спросил Хорват.