Адам Даймен - Шпион поневоле

Вероника взяла большую дозу гашиша, подержала её и склонилась ко мне. Я был чрезвычайно занят решением очень трудной задачи по освобождению её от сорочки. Самые простые вещи оказываются за пределами ваших возможностей, когда вы приняли дозу.

- У тебя сегодня был удачный день? - сонно спросила она. Гашиш всегда прокатывался по ней как десятитонный грузовик и буквально через несколько секунд она спала как убитая. Полагаю, что можно сказать, несколько отвлекаясь в сторону, что у нас с ней была любовь. Совершенно очевидно, что мы были взрослыми, чтобы понимать это и понимать все лучше.

- Думаю, что неплохой.

Не было никаких оснований ей рассказывать, что теперь я поступил на службу в 6 отдел службы "НС/НПС". Начнем с того, что я ещё не получил работу в "Интернейшнл Чартер". Вся сделка ещё могла сорваться. Во-вторых, я весьма забочусь о безопасности и особенно, когда это касается моей собственной шкуры. Гашиш, в отличие от выпивки, не затемняет сознание. Фактически у вас возникает возможность видеть некоторые аспекты проблемы с особой ясностью. Скоро я буду вынужден покинуть Веронику. Этот вопрос мне тоже предстоит уладить с Квином. Но я не собирался ей рассказывать, что вступил в ряды секретных агентов. Моя будущая работа была достаточно опасной и без того, чтобы кричать об этом всему свету.

Раздевшись по пояс, она прижалась ко мне. Наступила та пятисекундная пауза, которая длится всю жизнь. Время остановилось. Она протянула мне косячок и я сделал последнюю затяжку. Мне казалось, что я вдыхаю её уже многие часы.

- Пошли в постель, - сказал я, с величайшей осторожностью гася окурок.

- Сейчас только шесть тридцать.

- Мы всегда можем к этому вернуться...

Мы прошли в спальню и рухнули на мою королевских размеров кровать, погрузившись в ворох конечностей и разбросанных предметов одежды.

- Филипп, Филипп, - бормотала она, стараясь стащить с меня джинсы. Заниматься любовью, когда вы накурились дури, все равно, что прыгнуть на край света. Огромный пыл, необычайное напряжение, а затем оргазм, как молчаливый взрыв сверхновой звезды. Вы чувствуете себя так, словно это длится часами - просто он длится и длится. После этого мы лежали рядом на смятом пуховом одеяле, и от наших тел на нем оставались пятна пота.

Ну, потом мы вместе отправились в душ, все ещё не отойдя от возбуждения, и съели по чашке супа с поджаренными на мармите хлебцами. Это было питательно, можно было легко приготовить и соответствовало требованиям диеты. Потом мы снова отправились в постель и ещё разок занялись сексом, выключив все огни, и комната казалась нам огромной, как пустыня Сахара.

На следующий день была суббота и мы не просыпались до одиннадцати. Затем я надел её халат и спустился на три лестничных пролета к входной двери. Там я подобрал газеты: мою "Гардиан" и её "Мейл", а также три письма, адресованных мне. Медленно поднимаясь вверх по лестнице, я их распечатал. Первое письмо было от моей матери, которая отдыхала с друзьями неподалеку от Нассау. Второе - от телевизионной компании, и в нем говорилось, что я должен им за три месяца по две гинеи в месяц. Третье было официальным посланием без обращения в темно-желтом конверте и я приведу его полностью.

Уничтожить немедленно после прочтения.

Относительно связников:

Ваши связники подойдут к вам и скажут,

- Вы - брат Валерии, не так ли?

Или в другом случае они могут сказать,

- Я не встречал вас однажды с Джульетой? Джульетой, которая вышла замуж за Себастьяна.

Или, если случится, что связник будет вам знаком,

- Мир тесен, не так ли, дорогой?

Очень важно, чтобы связник произнес эти фразы очень точ но, слово в слово. Пожалуйста, запомните их.

Я сделал это в туалете, а затем сжег письмо и развеял пепел. Существовал ещё один возможный выход из этой ситуации. Меня, независимо от того, что сказал бы дорогой Руперт, могла отвергнуть "Интернейшнл Чартер". Я начал радостно обдумывать мысль о том, чтобы умышленно оказаться непригодным. Все, что мне нужно было бы сделать, - так это продемонстрировать ужас во время одной из бесед, когда они вскользь упомянут о том, что я должен совершать незаконные действия. Но затем, когда я подумал, эту мысль пришлось немедленно отбросить. Руперт наверняка узнает об этом и я был уверен, что единственное, что в таком случае сможет утолить его ярость, - это заключение меня в камеру смертников.

Пришлось вновь вернулся в постель к Веронике. Время ускользало от нас и я хотел максимально насладиться им и ею. Казалось, что ей это тоже очень нравится, хотя она и не могла знать причин моей неожиданно вспыхнувшей страсти.