Татьяна Полякова - «Коламбия пикчерз» представляет

– Так и есть. Я еще тогда удивилась, кто и куда мог звонить. У нас на счету каждая копейка, – добавила она.

– И что? Выяснили?

– Нет, – покачала она головой. – Дело в том, что телефон есть только в моем кабинете. Конечно, иногда кому-то из сестер необходимо позвонить родственникам, но все они спрашивают разрешения у меня. Видимо, кто-то из рабочих, хотя это маловероятно. Они бы тоже спросили разрешения. В общем, кто звонил, так и осталось невыясненным. Вы говорите, интересовались чертежами? Возможно, наш архитектор, когда приезжал…

– Разве у него нет мобильного?

– Мобильный, конечно, есть, но он здесь не действует. На том берегу озера связь есть, а у нас нет.

– Вы могли бы созвониться с ним и узнать? Это очень важно для нас.

– Хорошо, я позвоню. Но… не думаю, что это он звонил, опять же, я уверена, он непременно спросил бы разрешения.

– Допустим, кто-то не хотел, чтобы вы знали об этом звонке, – он имел возможность позвонить?

– Вы хотите сказать, имеет ли кто-то доступ к телефону? Конечно. Когда меня нет, одна из сестер отвечает на звонки. Кабинет я не запираю.

– Значит, любой может войти и позвонить?

– Не может, – покачала головой матушка. – Я же сказала, кто-нибудь из сестер дежурит. – Должно быть, матушка и мысли не допускала, что сестры способны ее ослушаться и позвонить без разрешения. – Очень странно, – вдруг сказала она с таким лицом, точно речь шла о покушении на царствующую особу, каковой она себя, возможно, и считала. – Почему вас так интересует этот звонок? – задала она вопрос.

Я готова была рассказать ей правду, но Женька решила иначе:

– О вашем монастыре мы узнали от Кошкиной, а она от своего отца, вот мы и подумали – неплохое начало для статьи, преемственность и все такое.

Матушка, которая когда-то сама была журналисткой и, должно быть, помнила, что журналисты зачастую ведут себя так, точно мозги им стерилизовали еще в университете, спорить не стала, согласившись с Женькиной логикой. Она убрала квитанции в стол, а Женька сказала:

– Если не возражаете, мы зайдем завтра справиться о вашем звонке архитектору.

Матушка едва заметно кивнула и, поднявшись из-за стола, направилась к выходу. Опередив ее, я распахнула перед ней дверь и успела заметить, как соседнюю дверь поспешно прикрыли. «Значит, кто-то подслушивал, – почти удовлетворенно подумала я. – Ну и местечко».

На улице мы простились с матушкой. От огорода к нам шла пожилая монахиня, осторожно ступая, точно каждый шаг причинял ей неудобства.

– Ты что здесь? – спросила ее настоятельница.

– Наталью ищу, – смиренно ответила та.

– Наталья! – громко позвала матушка.

Мы удалялись от дома весьма неспешно, ожидая развития событий. Наталья появилась на крыльце.

– Да, матушка, – и затараторила: – Сестра сказала полы помыть, вот я…

– Иди помоги в церкви.

Далее разговор мы не слышали, Наталья пошла по тропинке в церковь, а настоятельница и пожилая монахиня продолжали о чем-то говорить, поглядывая то в ее сторону, то в нашу.

– Прекрати то и дело оборачиваться, – шепнула я Женьке.

– Как впечатление? – спросила она. – По-моему, мы на верном пути.

– То, что из монастыря звонили, мы и так знали, не пойму, чему ты радуешься?

– Положительно, тут есть какая-то тайна. И Наталья эта…

– То, что здесь все за всеми шпионят, почти факт, только какое это отношение имеет к Кошкиной?

– А вдруг матушка с ней виделась?

– И соврала? Трудно в это поверить.

– Хорошо, трудно так трудно, хотя она живой человек, а человеку свойственны пороки. Особенно мелкие и во благо обители.

– Надо было ей правду рассказать, – заметила я.

Мы уже вышли из ворот, я направилась к машине, но подружка неожиданно устроилась на зеленой травке, и я последовала ее примеру. Женька сорвала травинку и стала ее жевать, попутно отвечая на мой вопрос:

– Это было бы неосмотрительно с нашей стороны. Вряд ли бы ей понравилось, что убийство Кошкиной как-то связали с ее монастырем. Тогда мы правды точно не услышим.

– Ей Петечка звонил. Ты что, забыла?

– Звонил, да только ничего не объяснил. Я думаю, Кошкина была тут в мае, сразу после похорон отца, и с кем-то из монахинь или послушниц завязала знакомство. Вот эта знакомая ей и звонила. Если мы ее найдем…

– Ты мне лучше вот что скажи, – вздохнула я. – Ты действительно собираешься остаться ночевать?

– Конечно. Мы же еще ничего не узнали.

– А как же паромщик?

– Я бы этому пустобреху… привидений здесь нет, это ясно. Граждане живут вполне нормальные, значит, и нам ничего не мешает отдохнуть в этом раю пару дней. Посмотри, природа какая…