Татьяна Полякова - «Коламбия пикчерз» представляет

– Пора бы ему появиться, – зашептала она мне в ухо.

– Молчи, – шикнула я. Женька замолчала и вообще вела себя на удивление тихо, я даже решила, что она уснула, и легонько ткнула ее в бок.

– Чего ты?

– Не спишь?

– Конечно, нет.

Тут раздался легкий скрип, и через мгновение возле вагончика мелькнула тень.

– Это он, – едва не заорала Женька. – Что делать будем?

– Ничего. Ребята его ждут.

– А вдруг уснули? Или не заметят его? Вот что, надо их как-то предупредить.

– Ага, сунемся и все испортим. Правильно мужики сомневались в твоей способности спокойно ждать.

Это замечание Женьку обидело, и она некоторое время лежала молча. Но недолго.

– Тихо, – заметила она. – Тебе не кажется это подозрительным? Вдруг правда они уснули? Уведут у нас золото из-под носа…

– Ты заткнешься наконец? – не выдержала я.

– Анфиса, надо идти, я чувствую, что-то не так.

– Что не так?

– Все. Сколько можно ждать?

В конце концов я поддалась на ее уговоры, и мы направились к стене, правда, соблюдая осторожность. Преодолеть стену все-таки оказалось не так легко, как мы думали, и на это ушло время. В монастыре было тихо, и я пожалела, что мы пришли сюда. Вдруг Козлов где-то затаился и выжидает? Но Женька не знала удержу и потащила меня к раскопу. Когда до него оставалось метров триста, мы услышали какой-то шум, а потом мелькнул луч фонаря. Судя по возне, в раскопе явно что-то происходило. Уже не таясь, мы бросились туда. Подбежав к краю ямы, мы увидели следующее: Козлов с очумелым видом сидит на плите и моргает, потому что свет фонаря бьет ему в лицо, а вокруг него сгрудились мужчины.

– Поймали? – обрадовалась Женька, скатываясь вниз. Не знаю, как она при этом шею себе не свернула.

– Вы чего? – удивился Козлов, нервно оглядываясь.

– Он еще спрашивает, – накинулась на него Женька.

Плита была чуть сдвинута в сторону, из-под нее торчал лом, которым Козлов, скорее всего, орудовал, чтобы добраться до сокровищ.

– Решил золото заграбастать? – спросила подружка.

– Какое золото? – возмутился он.

– Не прикидывайся. Чего тебе здесь понадобилось?

– Любопытно стало, чего вы тут нашли, вот и решил посмотреть.

– Как в прошлый раз, когда Наталью столкнул?

– Чего? Никого я не толкал…

– Это ты следователю расскажешь, – напирала Женька. – И про Наталью, и про Петренко. Ты думал, что он тебя не видел? И напрасно, он уже показания дал. Так что лучше чистосердечно признайся.

– Все это доказать надо, – возмутился он. – А Наталью ваш Петренко, может, и того… она к нему на свидание бегала, я их застукал.

– Теперь ясно, почему ты надумал от него избавиться, конкуренции боялся.

– Слушайте, – вдруг сказал Козлов, безумным взглядом сверля плиту. – Давайте ее поднимем.

Мы, признаться, растерялись и начали переглядываться.

– Давайте, – умоляюще произнес он. – Я вам все расскажу, только взглянуть дайте, хоть одним глазком. – Он попытался приподняться, но ребята Волкова, державшие его с двух сторон, вынудили его сесть.

– Может, правда посмотрим? – кашлянув, спросила Женька. – Ведь интересно же.

Мы опять переглянулись.

– В принципе, конечно, можно, – нерешительно сказал Волков.

Короче, мы все изнывали от любопытства, даже Илья, переминаясь с ноги на ногу, неотрывно смотрел на плиту. Волков махнул рукой, они с Ильей взялись за лом и сдвинули плиту, один из ребят посветил фонариком, а мы вытянули шеи. Под плитой было небольшое углубление в земле – и больше ничего. Волков на всякий случай сунул туда руку и немного поводил ею, после этого произнес:

– Пусто.

Женька ахнула, все растерянно смотрели в яму, забыв про Козлова. Он сам о себе напомнил.

– Не может быть, – простонал громко и вдруг заплакал, причитая: – Не может быть… все напрасно, все, все напрасно…

В гостиницу мы вернулись ближе к утру. Ждали милицию, они ехали в объезд, и на это ушло много времени. Потом мы давали показания, в общем, часам к шести валились с ног от усталости. Разочарованию нашему не было предела. Больше всех убивался Козлов, выглядел он совершенно невменяемым, так что милиционеры задумались, куда его отправлять: может, сразу в психушку? Он мог говорить только о кладе, который, к сожалению, оказался лишь легендой. Однако кое-что нам все-таки удалось угадать: Наташа действительно застала Козлова в раскопе. Пригрозила, что все расскажет Волкову, а он в ответ заявил, что о ее встречах с Петренко сообщит матушке. Они поссорились, он толкнул ее, и девушка погибла. Козлов пришел в ужас. Разумеется, он боялся разоблачения, оттого и решил написать на кресте цифру «25», думая, что вера местных в проклятие, которое настигает всех, находящихся в родстве с бывшими охранниками, отвратит от него подозрения. В том, что клад существует, он ничуть не сомневался, потому что не раз слышал рассказ о находке от своего деда. Но где конкретно находится клад, не знал. Зато с вниманием отнесся к легендам, и рассказ о Ефросинье навел его на кое-какие размышления. Тут еще Волков подлил масла в огонь, когда сказал, что могилу Ефросиньи они в раскопе как раз и обнаружили. В общем, Козлов совершенно уверился, что клад там. Увидев возле монастыря Петренко, он решил, что Наташа успела сообщить ему о находке, и поспешил избавиться от конкурента.