Татьяна Полякова - «Коламбия пикчерз» представляет

– Как нет, есть, конечно, – вновь улыбнулся Слава. – Проклятье золота.

При слове «золото» Женька навострила уши.

– Какого золота? – спросила она.

– Того самого, из-за которого дядя Ефросиньи ее в монастырь отправил. Вы что ж, легенду не слышали?

– Про золото там ничего не было, – нахмурилась Женька.

– Ну как же… После ее смерти дядя исчез и вместе с ним золото, что он получил по наследству. Искали и его, и добро, говорят, долго искали, и никому невдомек было, что они тут, рядышком. В гробнице Ефросиньи. Парень супостата туда живьем положил, вместе с его золотом, чтоб он им подавился. А золото-то он проклял, Ефросинью же похоронил на вольном просторе, под березкой, той, что она так любила.

– Подождите, – тряхнула я головой, пытаясь собраться с мыслями. – Вы же сами только что сказали: дядю Ефросиньи и добро его искали, следовательно…

– Местные знают только часть легенды, а я вам всю поведал. Да и не легенда это вовсе, а чистая правда. Все это рассказал сам возлюбленный Ефросиньи.

– Вам рассказал? – брякнула Женька.

– Меня тогда в помине не было, прадеду моему поведал, он детям своим, а те своим. Так и до меня дошло. Парень-то этот разбойничал в наших краях. Вот как-то раз он уходил от погони и заплутал в болоте. Ранен был, кровью истекал. Наши его и подобрали, в деревню принесли. Лечили, только жизнь ему не мила была, не захотел он жить и помер. Просил похоронить его рядом с невестой, все так и сделали.

– А этот клад, – заволновалась Женька. – Он что, до сих пор где-то там? – ткнула она рукой в сторону монастыря.

– Там, там, куда ему деться? На него пленные как раз и натолкнулись, когда пол в храме разбирали. На кладе проклятье, кто его тронет, тому и на этом свете и на том не будет покоя, душа прямиком в ад отправится. Когда плиту подняли, позвали охрану, те горшок этот и нашли. Дьявол тут как тут, он ведь хитрец, нашептывать стал, вместо того, чтобы бежать от золота сломя голову, они сначала перепугались, потом решать стали – что делать? Были б умные, начальству сразу бы доложили, так ведь жадность, опять же дьявол в уши дует, как против соблазна устоять? Но охранники и пленных боялись: вдруг кто о находке проболтается, заинтересуется начальство, начнет пытать, а не было ли в яме еще чего-нибудь, кроме костей? Опять переругались и решили до конца смены все как есть оставить. Думаю, каждый надеялся за это время прихватить из горшка понемногу золотых монет. Само собой, друг за дружкой приглядывали. Да не повезло им. В тот день храм взорван был, и золото под завалом осталось.

– Откуда вы знаете про находку? – спросила я. – Ваш… немецкий офицер что-то успел рассказать вашей матери?

– Петька Плещеев болтал по пьянке. Клялся, что собственными глазами видел горшок с золотом.

– Теперь понятно, почему трое из четырех охранников здесь остались, надеялись до него когда-нибудь добраться. Но им не повезло, завал разбирать не стали. Потом в монастыре устроили тюрьму… в общем…

– Видит око, да зуб неймет, – подсказал Слава.

– Почему тогда отец Кошкиной уехал? – спросила Женька, ни к кому не обращаясь.

– Может, серьезно отнесся к легенде? – пожала я плечами. – Или просто оказался умнее и решил не тратить жизнь на поиски клада. А сейчас в монастыре идут раскопки, оттого местные не ждут ничего хорошего.

– И правильно, – кивнул Слава. – Золото проклято.

– И что, нет никакой возможности взять его… безопасно? – заволновалась Женька.

– Взять можно, если заклятье снимешь. А для этого надо отдать одну душу за другую.

– Жертвоприношение? – ахнула подруга. – Человеческое?

– Не обязательно, любая живая душа сгодится. Главное – заклятье знать.

– А вы знаете? – спросила я.

Слава засмеялся, и тут Женька начала бледнеть, после чего, заикаясь, выговорила:

– Наталья… живая душа… одна вместо другой… и плита эта… могила Ефросиньи…

– Женя, может быть, тебе валерьянки? – предложил Илья, который все это время сидел со скучающим видом, не произнося ни слова.

– Какая валерьянка? Ты что, не понимаешь? Все сходится. Теперь мне все совершенно ясно… Бежим в монастырь, надо Волкова предупредить.

– Момент, – остудил ее пыл Илья. – Я с большим уважением отношусь к народному фольклору, особенно в таком мастерском исполнении, но раз уж мы решили разобраться в местных тайнах, давайте отвлечемся от легенд и выясним, кто стоит за здешними чудесами. Поэтому у меня большая просьба: позвоните сейчас своему другу Павлу, пригласите его сюда и между делом сообщите, что плиту с могилы Ефросиньи поднимут со дня на день.