Владимир Колычев: Опущенная

Настя удивленно глянула на него. Он отвечал на вопрос, который она задала самой себе в мыслях. Или вслух?

— Разве я об этом спрашивала?

— Нет. Ты ответила, — улыбнулся он. — Ты сказала, что тебя возбуждают разговоры о сексе.

— Я этого не говорила!

— Не говорила, но я тебя услышал.

Его рука вдруг поползла вверх по бедру. Настя с ужасом осознала, что все это время она сжимала коленками мужскую ладонь. И ей было приятно.

— Убери лапы!.. — Она отбросила его руку. — И останови машину!

— Зачем? — Он вдруг взял влево и на скорости развернул машину прямо на дороге.

Сначала Настю бросило в одну сторону, а затем уложило на него.

— Что ты делаешь?

— Везу тебя домой. Из Америки. Где ты уже кое-чему научилась.

— Чему я научилась?

— Ну, может, еще и не научилась, но уже согрелась… — улыбнулся он.

— Согрелась?

— Тебе холодно?

Настя мотнула головой. Нет, ей не холодно.

— С тобой не замерзнешь…

— Тебе со мной понравится.

— Нет.

— И спать ты будешь только со мной. Никакой Олеси в нашей постели не будет, — без всякой иронии в голосе сказал он.

— И меня там не будет… И, вообще, откуда ты знаешь про Олесю?.. И кто тебе сказал, что моего парня зовут Севой? — спохватилась она.

— Я все про тебя знаю, если ты этого не поняла.

— Откуда?

— Откуда… Спрашивал, узнавал… В душу ты мне запала. Я бы сказал, что как заноза, но не могу. Ты в моей душе как луч света в темном царстве.

— Давай без лирики.

— Я мог бы и без лирики, но тебе нравится…

— Не нравится. Если бы нравилось, я бы не говорила…

— Женщина говорит одним полушарием, а думает другим. А истина где-то посередине.

— На нулевом меридиане, — усмехнулась Настя.

Что верно, то верно. Она просила Женю отвезти ее домой, но хотела при этом остаться в машине. Втайне от себя, но хотела.

— Предлагаю начать нашу жизнь заново, с этого нулевого меридиана, — серьезно сказал он.

— Нашу?

— Ты и я. А Сева пусть занимается глупостями.

— Глупостями?

— Он еще молодой. Киножурнал «Хочу все знать» — это про него. Всё и со всеми. А красивых женщин много, глаза разбегаются. И с тобой хочется, и с Олесей, и со всеми сразу. Но со всеми не получится, а с вами двумя разом — запросто…

— Как это запросто? — возмутилась Настя.

Она с трудом представляла, как это можно спать в одной постели втроем. Она с одной стороны, Олеся с другой, все голые, все в движении… Нет, это какая-то дикость.

— В фантазиях возможно все.

— Да нет, ты не так понял. Он хочет со мной и с Олесей по очереди…

— Ты не знаешь, что у него там в фантазиях. А он сейчас живет фантазиями. Ты не знаешь, а я знаю, сам через это прошел. И понял то, что ему еще только предстоит понять.

— И что ты понял?

— Я дошел до нулевого меридиана. И в минус жить больше не хочу. Буду жить в плюс…

— А Сева живет в минус?

— Я больше не хочу говорить о Севе, — твердо сказал Женя.

— Я хочу.

— Ты можешь о нем думать, — пожал плечами он. — Но не вслух.

Настя удивленно глянула на него. С чего это вдруг он стал устанавливать порядки? Но вслух она ничего не сказала.

«Девятка» свернула к ее дому, Настя это заметила и велела остановиться. Маме совсем не обязательно видеть, как она выходит из машины.

А выходить из машины не хотелось. Здесь так тепло. И еще ей нравилась атмосфера волнующего спокойствия. Женя говорил удивительные вещи, но при этом ей совсем не было страшно. И ее даже не покоробило от мысли, что одна женщина может провести ночь в постели с другой.

— Предлагаю культпоход в кино. — Женя улыбнулся, но взгляд остался серьезным.

— Сейчас?

— Я заеду за тобой через два часа. Форма одежды — вечерняя.

— Это как?

— Я хочу, чтобы ты выглядела лучше всех.

— Но я не хочу в кино.

Женя как будто почувствовал ее неуверенность. Одним полушарием она говорила «нет», другим думала — «да». А вектор нулевого меридиана показывал на кинотеатр «Аврора».

— У тебя осталось два часа.

Женя вышел из машины, открыл дверь, подал руку. А руку он держал твердо, жестко, хотя, казалось, и без видимых усилий. У Насти возникло чувство, будто она оперлась на самые настоящие перила. Можно сказать, Женя подставил ей свое крепкое мужское плечо. И она оценила это. Поэтому на свидание надела свое самое лучшее платье. Не забыла и кожаный плащик. А шляпку оставила дома, зато распустила волосы. И сама распустилась — как цветок навстречу солнцу. Но светить ей будет Женя. А Сева…

Настя оставила Севе шанс. Если он позвонит, скажет, что хочет быть с нею, она его простит и останется дома. Но Сева не позвонил. И, открывая дверь, Настя мысленно послала ему прощальный привет. А переступая порог, почувствовала стартовое волнение. И сердце ухнуло, как парашютист — в свободное падение. И неизвестно, раскроется парашют или нет.