Николай Шпанов - В новогоднюю ночь

— Ай-ай-ай! — Грачик укоризненно покачал головой и даже прищёлкнул языком. — А вы думаете, что очень корректно с вашей стороны скрыть все эти соображения от наших любезных хозяев?

Кручинин вынул из кармана листок и, протянув его Грачику, направил на него луч карманного фонаря.

— Полюбуйся.

Это был пропуск в помещение станции.

— Подложный пропуск на имя Браду! — воскликнул Грачик.

— Если бы подложный! Бланк не возбуждает ни малейших сомнений.

— Вы хотите сказать: он выдан… в полиции? Да, трудное время. Совсем паршивое время.

— Не столь трудное, сколь сложное. А общем довольно интересное. Ты не находишь?

— Да, да… — рассеянно повторил Грачи и, помолчав немного, спросил: — Джан… Вед ежели пропуск был предъявлен, а дружинник об этом промолчал, хотя это могло бы его оправдать в глазах начальства, — значит этот дружинник… — И. Грачик, сделав многозначительную паузу, вопросительно посмотрел на Кручинина.

— Ну, ну, — ответил тот, — что ты хочешь от парня, который вчера ещё стоял у станка? Чтобы он не растерялся при виде сразу двух полицейских, да двух иностранцев в придачу?! Ты забываешь условия, в каких тут жил рабочий.

— И всё-таки его поведение мне очень не понравилось… Нет, нет, не понравилось. — Грачик с сомнением покачал головой, что-то обдумывая. Но прежде чем Грачик успел задать следующий вопрос, который должен был разъяснить ему до конца весь ход мысли Кручинина, тот остановился и, указав на верх здания станции, где тускло светилось одинокое окошко третьего этажа, сказал:

— Вот мы и пришли.

Грачик увидел, что они стоят в закоулке, ещё более мрачном, чем прежний. Сюда выходил задний фасад станции. Было очень темно. Несло зловонием, по-видимому, с расположенного где-то поблизости кожевенного завода.

— Нечего сказать, уютное местечко. Совсем для Нового года. Встречайте, пожалуйста, — пробормотал Грачик, но Кручинин не обратил на это замечание никакого внимания. Переходя на обычный для него в таких случаях способ разговаривать с самим собой, словно бы спутника тут и не было, он стал негромко говорить:

— Убийца распахивает окно, вглядывается в темноту. После освещённой комнаты ему плохо видно. Он не сразу различает фигуры стоящих внизу. Подаёт условный сигнал. Тут на лестнице раздаются шаги поспешно поднимающегося человека. Дорога каждая секунда, похититель размахивается и хочет бросить на улицу большой полотняный конверт. В последний момент он соображает, что лёгкий конверт не пролетит пространства, отделяющего задний фасад станции от переулка. Преступник ищет что-нибудь тяжёлое, чтобы вложить в конверт и заставить его упасть на улицу. У него в кармане есть, конечно, перочинный нож, зажигалка и ещё какие-нибудь тяжести, но он не так. неосторожен. Мозг его работает ещё достаточно холодно, чтобы не допустить такой глупости: ничего, что могло бы указать на его причастность к этому делу, не должно быть в конверте. Мало ли что… На расстоянии вытянутой руки от него из дверцы сейфа торчит связка ключей. Одно движение, и ключи вложены в конверт. Конверт летит в окно. Окне затворяется, но уже нет времени повернуть медную ручку, запирающую шпингалет…

Пригнувшись к самой мостовой, Кручинин стал рассматривать снег, подсвечивая себе карманным фонарём.

— Вот сюда падает конверт. К нему подбегает сообщник убийцы. Вот он топчется, ищет вот повернул в ту сторону и пошёл… Теперь старина, молись своему святому о том, чтобы следы эти не исчезли или не спутались с другими на какой-нибудь людной улице. Хотя расположение гвоздей на подошве этого джентльмена достаточно характерно, чтобы отличить его обувь среди сотни других. Ботинки сшиты у хорошего специалиста по спортивной обуви. Как умно расположены шипы на внешней стороне ступни!.. — Он помолчал, потом сказал громко: — Как ты думаешь, с чего бы этому субъекту пришло в голову разгуливать в таких ботинках? Потому ли, что износились все другие и он пустил в ход последнюю пару горных ботинок, вовсе не приспособленную к городским прогулкам, или он собрался в далёкий путь, а?

Грачик молчал, потому что отлично знал: Кручинин меньше всего сейчас ждёт его ответа. Чьё бы то ни было мнение его пока не интересовало. И потому Грачик предпочёл наблюдать за тем, как он, с видом напавшей на след ищейки, искусно разбирается в отпечатках ног, становящихся все менее различимыми по мере приближения к людным улицам. На счастье, движения в этот час не было. Город находился на военном положении, и передвигаться после полуночи могли только обладатели специальных пропусков. Все те, кто в данное время находился на «встречах» Нового года, обречены были оставаться там до утра. Это облегчало задачу Кручинина.