Эдгар Уоллес - Таинственный двойник

— И не вдавайтесь, — перебил Торрингтон. — Допустим, что все вами сказанное соответствует действительности. В чем же дело?

Мартин собрался с духом.

— По имеющимся у нас сведениям, сэр, вы считаете вашу дочь Дороти умершей. Это заблуждение. Она жива, находится сейчас в Англии и является моей женой.

Даниэль Торрингтон пристально смотрел на своего собеседника, стремясь, казалось, проникнуть в сокровеннейшие тайники его души.

— Это и есть та история, которую вы хотели мне рассказать? — спросил он, помолчав. — Что моя малютка Дороти жива и замужем за вами?

— Да, — ответил Мартин.

— Вот как? — заметил старик и потер подбородок.

Наступило тягостное молчание.

— Вам известны обстоятельства моего ареста? — спросил, наконец, Торрингтон. — Я вижу, что вы их не знаете. Ладно, я расскажу вам о них.

Он рассеянно оглядел потолок и, восстанавливая в памяти сцену ареста, начал:

— Я сидел на ступеньках террасы своего дома в Вайнберге, где имел обыкновение проводить лето. Ребенок лежал у меня на руках. Из-за палисадника показался Маршалл. Я не мог понять причины его прихода, пока не увидел двух детективов, которые его сопровождали. Он смертельно боялся меня. Я встал и положил ребенка в люльку. В этот момент он вытащил револьвер и выстрелил. Он утверждал потом, что я выстрелил первый, но это ложь. Я вообще бы не стал стрелять, но его пуля попала в люльку, и ребенок заплакал. Тогда я бросился на него и он бы отправился на тот свет, сохрани я присутствие духа. Однако смертельная тревога за ребенка заставила дрогнуть мою руку. Я промахнулся, и он вторым выстрелом раздробил мне ногу. Вы об этом ничего не знали, не так ли?

Мартин покачал головой.

— И вы ничего не знали о том, что первый выстрел Маршалла попал в люльку?

— Нет, сэр. Это для меня новость.

— Я так и думал. Ребенок был ранен, но легко. Пуля скользнула по мизинцу его ножки и задела хрящик. Разве ваша жена никогда об этом не говорила?

Мартин молчал.

— Моя малютка Дороти действительно жива, и я давно знаю об этом. Я разыскивал ее и, спасибо моему другу Стормеру, нашел.

Она знает об этом?

— Нет, еще не знает. Я решил держать ее в неизвестности, пока не доведу до конца одно начатое мною дело.

Ледяной взор старика по-прежнему был устремлен на собеседника.

— Так вы утверждаете, что ваша жена — моя дочь? Пусть в таком случае она придет и покажет мне свою левую ступню. Метрики вы умеете подделывать, Эльтон, — да, да, не прыгайте от изумления, — но мизинец вам не удастся подделать, друг мой.

Торрингтон позвонил и сказал вошедшему слуге:

— Выпроводите этого джентльмена. Когда появится мисс Бедфорд, попросите ее тотчас прийти ко мне.

Мартин шел домой как во сне. Дора по его лицу сразу догадалась о провале их замысла.

— Он знает, — сказал Мартин отрывисто.

— Знает?..

— Да, он знает, что Одри его дочь, и знает об этом давно. А разыскал ее через Стормера. Сегодня вечером он откроется ей. Ты, надеюсь, понимаешь, что это для нас означает?

Эльтон сел и закрыл лицо ладонями.

— Это должно было принести нам состояние, — пробормотала Дора.

Мартин поднял голову и взглянул на жену.

— Ты заставила меня поступить не так, как я хотел. Мой план заключался в том, чтобы сказать старику, что Одри его дочь. Но ты предпочитала умереть, лишь бы его деньги не достались ей. Я что-то не вижу состояния, которое ты рассчитывала получить.

— Еще не все потеряно, — заявила Дора. — Он заплатит, чтобы узнать, где она находится, если только…

— Если что?

— Если она останется в живых, — ответила Дора, — и если ничего… иного не случится.

Без четверти одиннадцать Стиль отправился в обычный обход многочисленных заведений, которые со времен войны выросли в Лондоне, как грибы. Закончив его, Стиль направился домой и уже подходил к своей квартире, когда его внимание привлек прохожий с саквояжем в руках, быстро шагавший по противоположному тротуару. Лица прохожего Стиль не рассмотрел, но саквояж показался знакомым. Спать хотелось ужасно, но он все-таки решил проверить свои подозрения, зная, что в противном случае не сможет уснуть. Стиль перешел улицу и зашагал следом за незнакомцем, который шел очень быстро, хотя ноша его была, видимо, не из легких, так как он постоянно перекладывал ее из, одной руки в другую. Стилю не терпелось нагнать человека с саквояжем, и он пустился бежать. Он был уже шагах в десяти от незнакомца, когда тот обернулся и, увидев Стиля, бросился удирать. Добыча и преследователь мчались во весь опор, пока на одном из перекрестков не показался постовой полицейский. Удиравший растерялся, замешкался и в тот момент, когда Стиль догнал его, бросил саквояж и, проскользнув у Стиля буквально под рукой, кинулся улепетывать во все лопатки.