Эдгар Уоллес - Таинственный двойник

— Я сама не знаю… неприязнь к Одри вошла в мою плоть и кровь. Меня воспитали в таких чувствах к ней.

— Очень жаль, — сказал Мартин, потрепал жену по плечу и ушел.

Эльтон в одиночестве завтракал в одном из ресторанов Сохо, когда появился неизбежный наводчик. При других обстоятельствах Мартин прогнал бы подозрительную личность, которая подошла к его столу и подсела, не спросив разрешения, но, учитывая то, что в последнее время дела его сильно пошатнулись и финансы подходили к концу, приходилось хвататься за любую возможность. Правда, большой надежды на разговор с наводчиком Мартин не питал, но выслушать его все же приготовился.

— У меня есть кое-что специально для вас, — сказал наводчик, понизив голос. — Никто из наводчиков еще не пронюхал об этом. Я сам до этого докопался. — Он усмехнулся с сознанием собственного превосходства и продолжал: — Лицо, которое ожидается из Южной Африки, живет в Лондоне уже более года. Он был на каторге, однако богат, как Ротшильд.

— На каторге, говорите вы. За что?

— Подстрелил кого-то или еще что. Только его освободили более года назад. Верьте слову — он стоит более миллиона. Никто не знает, что он уже в Лондоне.

— Из Южной Африки? — переспросил Мартин заинтересовавшись.

— Точно. Был на каторге в Капштадте.

— За что? Уж не за незаконную ли торговлю алмазами?

— Действительно, что-то в этом роде. Он хромает…

— Хромает? — Мартин даже подскочил. — Как его зовут?

— Он живет под фамилией Броун, а звать его Торрингтон, Даниэль Торрингтон! И я вам скажу, мистер Эльтон, что его можно взять голыми руками…

Мартин сунул наводчику кредитку, расплатился и поспешил домой…

— Подожди немного, — сказал он Доре, которая собиралась уходить.

Они прошли в гостиную, и Мартин закрыл дверь.

— Помнишь, когда Одри была у нас в последний раз, ты съязвила, что она живет не под своей фамилией. Ты сказала, что ее отец на каторге в Капштадте за кражу алмазов. Это все правда?

— Ну да, — сказала Дора в изумлении. — А в чем дело?

— Скажи, как фамилия отца Одри?

— Его зовут Даниэль Торрингтон…

— Торрингтон? Здорово! Ясно, что это одно и то же лицо. Он живет в Лондоне!

— Отец Одри? — воскликнула Дора. — Но ведь он на каторге! Пожизненно! Мне Маршалл говорил об этом. Ведь потому-то он и хотел жениться на Одри.

— Значит, он знал, что Одри — дочь Торрингтона? Ты мне об этом не говорила.

— Мало ли о чем я тебе не говорила, — вырвалось у Доры, но она тут же спохватилась. — Прости, я в последние дни нервничаю и легко выхожу из себя… Ничего не понимаю. Ведь Торрингтон был сослан пожизненно.

— Его освободили более года назад, и он с тех пор в Лондоне. Как думаешь, Маршалл знал об этом?

— Не знал, в противном случае он вряд ли… — она не договорила и, схватив мужа за руку, прошептала: — Мальпас!

Эльтон вздрогнул. Мысль, поразившая Дору, пришла на ум и ему.

— Теперь я понимаю, — продолжала испуганно шептать Дора. — Маршалл узнал об этом или догадался. Выходит, что все это время они жили рядом! Мартин, Мальпас — это Торрингтон!

— Торрингтон? Не может этого быть, — возразил Мартин. — Не может быть такой ненависти, чтобы человек двадцать лет таил мечту расквитаться со своим недругом. А в особенности Торрингтон, который разыскивает свою дочь.

— Ты уверен, что он здесь с этой целью?

— Я не знаю. Я делаю лишь наиболее вероятные предположения. Что может быть вероятнее того, что Торрингтон прилагает усилия отыскать твою мать и своего ребенка?

— Ты ошибаешься. Торрингтон думает, что Одри умерла, Мама сама заявила ему об этом, и Маршалл подтвердил: он знал маму в былые времена. Она получила от Торрингтона только одно письмо, в котором он справлялся о ребенке. По совету Маршалла мама ответила, что Одри умерла от скарлатины. Маршалл тоже написал ему об этом. Он мне, правда, не говорил, что писал именно об этом, но мы-то знаем, что он всячески стремился ему досадить. А на мысе в одной из церквей есть даже памятная доска о смерти Одри. Торрингтон устроил это через тюремного священника, Я точно знаю об этом. Маршалл много рассказывал мне после того, как узнал, что Одри моя сестра.

Мартин задумчиво шагал по комнате.

— Сколько, по-твоему, стоит Торрингтон?

— Более двух миллионов фунтов.

— Как ты думаешь, сколько даст он, чтобы узнать правду?

Дора набросилась на него:

— Отдать все Одри? Отдать ей отца и миллионы в придачу? Да ты с ума сошел! Я тебе этого не позволю, Мартин.