Ольга Ветрова - Эликсир вечности

Раскопки, шпионы, ученые, куртизанки, жизнь и смерть партийно-хозяйственной номенклатуры проносились передо мной, словно кадры из фильма. Невероятно, что какой-то порошок, какая-то таблетка имеет такое влияние на людей, на правителей, на историю. Но именно это все и объясняет…

– Скажите, неужели все члены клуба осведомлены обо всем этом? – поинтересовалась я.

– Нет, конечно. Большинство знают лишь в общих чертах. Но вся штука в том, что у меня был очень осведомленный источник, – хихикнул дядя Паша.

– И кто же это?

– Наш генерал, собственной персоной! Прежде чем устроить мне промывку мозгов, мы с ним хорошо поговорили. Он ответил на все вопросы. Причем сам господин Ларионов – это еще не все. Его отец был основателем клуба! Именно он придумал прием «против лома». Он был первым, кто опробовал на себе действие новых пилюль.

– И как, успешно? – я взглянула на заложника.

Со мной-то он держал язык за зубами. Видимо, стал осторожнее. К тому же дядя Паша – человек из системы, один из них.

– Более чем успешно, – наконец-то генерал снизошел до ответа. – Ему было за пятьдесят, когда родились я и моя сестра. А когда мне исполнилось восемнадцать лет, он посвятил меня в историю клуба и завещал печатку. Оценил всю прелесть и того, и другого я, конечно, уже много позднее. Но уже лет двадцать я являюсь чем-то вроде координатора, хранителя этого музея «Жизни». Я знаю каждого его члена, тем более, что избранных не так уж много.

– К тому же, ваши ряды редеют, – напомнила я. – Вы ведете летопись несчастных случаев?

– Да все мы жертвы, – вздохнул пациент психиатрической лечебницы. – Я это понял слишком поздно. Когда потерял почти все. Сомневаюсь, что я смог бы остановиться по доброй воле. Мне помогла меркантильность наших красавиц. У меня кончились деньги. И это меня спасло…

– Позвольте, – до меня вдруг дошло, что не все концы сходились с концами, – вы сказали, что это организация была устроена для советских людей? Как же в таком случае печатка оказалась у венецианца? Я своими глазами видела, как возле того самого публичного дома в Помпеях застрелился итальянец. А до этого он грохнул свою жену. И у него был точно такой же перстень, как у вас.

– Да, публичное самоубийство Фабио Монти – одна из худших страниц нашего клуба, – вздохнул Ларионов. – Нам и в страшном сне не могло присниться такое. Молодая жена этого венецианца – дочка одного из влиятельнейших людей в нашей организации. Ее отец – известный человек, очень богатый, она была завидной невестой. Но девица оказалась помешана не на бриллиантах и тренерах по фитнесу, а на астрономии. Она могла ночь напролет наблюдать за какой-то пылинкой в небе. И вот по Интернету она нашла такого же безумца. Они, видите ли, синхронно обнаружили какое-то отклонение в траектории движения кометы, прошедшей в миллиардах километров от Земли. Короче, этот астроном-любитель был пожилым, некрасивым, женатым иностранцем. Но звезды благословили его союз с молодой и взбалмошной русской. Они бросили все: он – семью, она – страну, и поженились. И стали жить в Венеции. Отец девушки сначала хотел киллера нанять, чтобы не допустить эту свадьбу, а потом смирился и даже сделал зятю необычный подарок. Желто-зеленый. Прилагалась и печатка. Видимо, тесть мечтал о внуках. С тех пор у итальянца появилось увлечение посильнее, чем звезды. Отец девушки – человек спокойный и рассудительный, никогда не забывает о противоядии, а вот венецианец оказался слишком страстным. Он ведь недавно приезжал в Москву, мы с ним долго беседовали. Его очень интересовала история нашего клуба. Я рассказал ему многое, начиная с Помпей. Но я и предположить не мог, что он спрашивает об этом для того, чтобы совершить публичное самоубийство в мертвом городе! С ним случилось то же, что и со многими другими. Пристрастие к пилюлям привело его к половому бессилию. Еще вчера любимая женщина его радовала, сегодня она – свидетельница его позора. А свидетелей в живых не оставляют… Ты не можешь с этим смириться, но ничто не помогает. Ты начинаешь ненавидеть весь мир и желаешь уничтожить колыбель этого зла. Наверное, поэтому он и стрелял в тот самый публичный дом, где последний раз клиенты развлекались тысяча девятьсот лет тому назад.

Надо же, наш генерал, наконец-то разговорился! Видимо, заело его, что о деле всей его жизни рассуждают посторонние. Впрочем, скрывать-то уже нечего. Картинка сложилась. Один-два пазла ничего не изменят.

– Так что? История с Корским – типичная для вашего клуба или нет? – спросила я.