Мери Каммингс: Девичник

Бенджи проклял все на свете.

Оставалась одна надежда: что за оставшиеся полчаса «клиентка» выйдет на кухню или в коридор. Увы, надежда эта таяла с каждой минутой…

С горя и от нечего делать он порылся в ящике, нашел подходящую прокладку и поставил ее в протекающий стык. Осторожно включил воду — не хлестало, только капало слегка.

— Ой, какой ты молодец! — раздался сзади голос черномазой. — Уже справился!

— Нет, еще капает. Сейчас я подкручу…

— Потом подкрутишь, иди переодевайся! Через пять минут, как услышишь, что все в ладоши хлопают — тащи мороженое!

Бенджи понял, что сегодня шансов выполнить работу почти не остается. Может, завтра зайти — до футбола? Или вообще с утречка…

— Ну давай, иди уже — я на секунду выскочила, тебя предупредить!

Он уже открыл рот, чтобы сказать, что никакого мороженого в балахоне им подавать не собирается и вообще, немедленно уходит, и… покорно отправился на кухню. А вдруг все-таки выйдет?! Ведь каждый асассин знает, что приходить на одно и то же место дважды — плохая примета! Ох, какая плохая — хуже даже черной кошки и разбитого зеркала!

Балахон оказался почти впору, только в груди узковат, так что кобуру с револьвером все-таки пришлось снять — уж очень она выделялась под тонкой тканью.

Посыпав мороженое фруктами, Бенджи — назло всем — съел аппетитно выглядевшую половинку консервированного абрикоса. Потом сжевал ломтик манго — и тут из гостиной раздались аплодисменты.

Пора! Он быстро полил мороженое, чиркнул зажигалкой — по усыпанной фруктами поверхности разбежались голубоватые язычки пламени — и рысью понесся к электрическому щитку около входной двери.

Дернул за рубильник, постоял пару секунд, чтобы глаза привыкли к кромешной тьме. В гостиной нестройно, но с чувством запели: «Поздравляем, поздравляем, поздравляем те-е-бя!»

Он побежал обратно, ориентируясь по еле заметному голубоватому мерцанию — там нужно свернуть, там кухня!

И в этот миг произошло то, чего Бенджи никак не ожидал. Нога внезапно запнулась за что-то, раздался истошный визг — он инстинктивно дернулся в сторону… короткое ощущение полета — и удар! Нет, больно не было — только ощущение, будто его расплющило молотом…

Наверное, он потерял сознание — ненадолго, всего на пару секунд. Когда открыл глаза, вокруг по-прежнему было темно; со всех сторон раздавался топот.

— Бенджи, миленький, — причитал кто-то, — что с тобой, тебе не больно, не больно?! Ты не ушибся?!

«Больно!» — хотел ответить Бенджи, но — сначала с удивлением, потом с ужасом — понял, что не может говорить. На все попытки произнести что-то из горла вырывалось лишь сдавленное:

— Э!.. Э!..

Вспыхнул свет.

— Да слон это, натуральный слон — я же говорила! — донеслось откуда-то.

«Где слон?» — подумал Бенджи.

Девушки смотрели на него сверху, обступив со всех сторон. Сколько их было, сосчитать никак не удавалось.

— Ты что, ушибся? — присев на корточки, поинтересовалась Кэрол.

— Э!.. — произнес Бенджи, намереваясь сказать «Да», вспомнил, что онемел, снова испугался — и от испуга смог выговорить: — Д… да, кажется.

— Нашла, кому поручать! Этому чертову слону! Он Бенджи лапу отдавил! — не унималась рыжая.

Так вот, значит, что ему под ноги попалось — проклятая болонка!

— Диди, ну что ты напала на человека! Он же не нарочно! — вмешалась неожиданно «клиентка», тоже присев на корточки. Спросила сочувственно: — Здорово ушибся?

— Он нам туалет починил, а ты его обзываешь! — упрекнула Кэрол.

— Починил уже?! — радостно чирикнул кто-то. Толпа вокруг сразу несколько поредела.

— У него кровь на лбу! — с толикой удовлетворения пробасила рыжуха. — Точно, лбом приложился!

— Ну что — встать сможешь?

— Ой, девочки, скорее — наше мороженое!.. — раздался издалека испуганный вопль.

Девушки дружно сорвались с места. Только Кэрол задержалась ненадолго — похлопала его по плечу, сказала:

— Ну ладно, вставай! Сейчас я тебе таблеточку дам — как новенький будешь! — вскочила и тоже побежала на кухню.

Бенджи осторожно попытался сесть. В голове гудело, постепенно она наливалась болью.

«Господи, какое уродство!» — подумал он, уткнувшись взглядом в нечто бледное, волосатое, заканчивающееся черными массивными наростами — и лишь потом понял, что это его собственные ноги в ботинках, торчащие из-под края балахона.

С кухни доносился разноголосый ропот.

Цепляясь за стену, Бенджи встал и медленно побрел туда.