Мери Каммингс - Из жизни домашних хорьков

Сделав около дюжины снимков, я решила вознаградить себя за трудолюбие — тем более что снимки должны были получиться на редкость удачные: кругленькая уютная старушка с двумя внучками-близнецами; отец, вручающий сыну только что выигранный в тире приз — огромного надувного жирафа; девочка, похожая на гномика в папиной куртке с капюшоном — читатели от умиления прослезятся.

Поэтому я купила себе мороженое и села на скамейку напротив колеса обозрения. Вздохнула: с колесом этим у меня связаны самые сентиментальные воспоминания — когда-то, уже больше трех лет назад, здесь мы со Стивеном впервые поцеловались. Дело было ранней весной, и я до сих пор помню, какой у него был холодный нос!..

Мороженое было вкусное, с шоколадным стерженьком внутри; я ела его медленно и с удовольствием. Слава богу, Гарольд крепко спал — а то бы непременно учуял сквозь сумку свое любимое лакомство, и пришлось бы делиться!

Начинало смеркаться; вокруг было тихо, спокойно и мирно.

— Па-ап, а мы на колесо пойдем? И в «качающийся дом» тоже, да? А как ты думаешь, я на ногах там устою, па-ап?.. — радостный детский голос я услышала еще до того, как «па-ап» с сынишкой появились из боковой аллеи недалеко от меня.

Мальчишке было лет шесть — с улыбкой до ушей он подпрыгивал, цеплялся за руку отца и трещал не закрывая рта:

— Па-ап, а мороженое ты мне до колеса купишь или после? Лучше после! А мы на карусель пойдем?

При этом он выглядел таким по-щенячьи счастливым, что я не удержалась и быстро незаметно его сфотографировала. Не в эту статью, так на будущее пригодится — уж очень пацаненок забавный!

На отца я взглянула лишь мельком, лицо его показалось мне смутно знакомым. Но они уже прошли мимо, и, глядя на его удаляющуюся спину, мне оставалось только гадать — не этот ли тип в прошлом месяце мою машину ремонтировал? Или тот пониже и поплюгавее был? Во всяком случае, судя по простецкой красной рубахе в клетку и по общей небритости, к тем VIP-персонам, которых любой журналист обязан знать в лицо, человек этот явно не принадлежал.

Наконец я доела мороженое, встала и пошла по дорожке, лениво раздумывая: двинуться уже в сторону дома — или сделать еще пару снимков? А может, тряхнуть стариной и прокатиться на колесе? Почему-то идея эта показалась мне вдруг необычайно привлекательной.

Стоя в очереди желающих взглянуть на парк с высоты птичьего полета, я снова заметила неподалеку папашу в клетчатой рубашке. Он сидел на скамейке рядом с сынишкой и что-то ему говорил — затем встал, махнул рукой и пошел по аллее.

Да что ж он делает, придурок, куда он поперся?! Он что, газет не читает?! Разве можно сейчас в этом парке ребенка одного оставлять?!

Куда — быстро стало ясно: пройдя ярдов двадцать, он свернул на дорожку, украшенную стрелкой с надписью «Туалет». Черт его побери, мог бы и сына с собой взять!

В этот момент очередь начала быстро продвигаться, и через минуту я уже сидела в кабинке, поднимаясь все выше и выше.

Я так давно здесь не была, что и забыла, как это красиво! Уже начало темнеть, и все внизу было залито разноцветными огнями, пруд сиял и переливался в свете прожекторов, а карусель крутилась и подмигивала яркими лампочками.

Перевалив через верхнюю точку, кабинка поползла к земле — теперь, если как следует высунуться, можно было увидеть внизу аллею и скамейку, где сидел мальчишка. Увы, там по-прежнему маячила одинокая детская фигурка…

Да что у этого придурочного папаши — живот, что ли, прихватило?!

Кабинка сделала полный оборот, и я снова взглянула вниз. Слава богу, на скамейке было уже пусто.

А вон и отец с сыном, идут по аллее — теперь можно не беспокоиться…

Я достала фотоаппарат — сфотографировать сверху подсвеченную лампочками карусель — и вдруг меня словно током ударило! Только теперь до меня дошло: мужчина, уводивший мальчика, был в футболке. В темной футболке, а не в красной клетчатой рубашке!

Судорожно вскочив, я перегнулась через борт, пытаясь рассмотреть его — но кабинка уже ползла вверх, и все заслонила решетчатая опора колеса. Руки сами перевели аппарат на режим непрерывной съемки, установили максимальную дальность: вдруг между перекрещивающимися стальными трубами удастся хоть что-то углядеть?!

Колесо ползло, как черепаха. Ничего, сейчас… еще немножко — и все будет как на ладони!

— Эй, ты что? — раздалось сверху. — Вывалишься!

Я вскинула голову — на меня таращила глаза парочка из соседней кабинки. Махнула рукой — хоть вы-то отстаньте! — и снова свесилась вниз.