Семен Данилюк - Бизнес - класс

- Компаньон.

- Пусть так. Но тогда - вернейший из компаньонов. Все эти месяцы он был с нами плечом к плечу!

- Сережа! Ты-то знаешь, чей сын сидит на этой чертовой "дочке".

- Я знаю другое - и ты знаешь! - что такое для Резуненко разрыв этого договора. Он же на него все поставил! Вложился до копейки. Сделал предоплаты. Если мы теперь откажемся, для него это крах! Полный! Он разорен.

- Не мучь ты меня. Мне самой до боли жаль Витю. Но что я могу поделать? Я пыталась как могла торговаться. Но - предложение было практически безальтернативным.

- "Практически"! Значит, были и другие? - ухватился Коломнин.

- Не было! - огрызнулась Лариса. - Считай, не было. "Ойл" требовал тридцать три процента. Отступив здесь, я уронила их до двадцати пяти.

- Значит, альтернатива все-таки была?

- Соображай, что говоришь! - взбеленилась Лариса. - Восемь процентов ценнейшего месторождения!

- И какой-то друг.

- Лих ты судить, Коломнин! Думаешь, если тебе твои десять процентов за здорово живешь достались, так они уж ничего и не стоят?! - еще не договорив, она обомлела от невольно вырвавшихся слов. - Прости, Сереженька. Ради Бога, прости! Я не то хотела...

- Что ж, - Коломнин скрежетнул зубами. - Все логично. Но тогда опять же нет проблем: отдай "Паркойлу" восемь из моих. И пусть контракт останется за Резуненко.

- Ребенок! Где-то тертый мужик, а где-то... - Лариса недоуменно затрясла головой. - Твои десять процентов - это не только твои. Но и мои. Это наши! Нашей династии, если хочешь. А с чужими я не то, что за восемь процентов, я за каждую акцию драться буду. Если, конечно, не хотим компанию по ветру пустить.

- Стало быть, Резуненко обречен?

- О чем ты говоришь? Как сможем, смягчим. Придумаем что-нибудь. Где-то поможем деньгами. Предложим должность. Но есть вещи, через которые не переступить. Мы вошли в большой бизнес. И не мы им. Он владеет нами. И определяет ход событий. Ты должен понять это.

- Должен, - подтвердил Коломнин. - Наверное. Но не понимаю. - Зато я понимаю. Ты просто разлюбил меня. - Я?! Лори моя, Лори. Знаешь, о чем тоскую? Правильно - о прошедшей зиме. О Тайланде. О номере в гостинице. О задрипанной квартирке на Юго-Западе. Когда не было меж нами всего этого, - он крутнул пальцем.- Ведь достаточно было просто отойти в сторону, предоставив действовать другим. И жили бы мы сейчас с тобой в Москве. Наверное, счастливо. Потому что не нужно было тогда все это ни мне, ни тебе. Так нет, сам, своими руками из огня вытащил. И не вытащить не мог. Вот ведь парадокс и напасть. А примак, он и при нефтяной королеве - примак. В следующий раз схлопочу, если вовремя не подам тапочки. Помнишь, есть такая сказка про дракона, сидящего на золоте. Рыцари то и дело пытаются убить его, чтоб освободить людей от его власти. Но - дракон вечно жив. Знаешь, почему?

- Знаю, конечно. Победивший дракона сам в него и превращается. Хочешь сказать?..

- Если только дракоша. Из самых что ни на есть очаровательных.

- Чего ты добиваешься? Чтоб я все бросила? - выдавила Лариса.

- Избави Бог! Если б и решилась, ты бы мне этого до конца дней не простила. И конец оказался бы близок! - он невесело засмеялся. - Ты бизнес-леди. И это тебе, увы, идет. А вот из меня Графа Монте-Кристо положительно не получилось.

- Остановись, Сереженька. Какой-то у нас ненормальный, ернический тон. Допустим, ты перегорел. Допустим, тебе все это обрыдло. Тогда уходи из компании. Займись чем-то другим. Ты же роскошный специалист. Найдешь себя. Главное, чтоб остаться вместе. Поженимся. Будем просто жить семьей. У каждого свое дело. Разве так не бывает?

- Бывает, конечно, - признал очевидное Коломнин. - Но ты же сама понимаешь: здесь совсем другое. Ты прочно села на иглу.

- Но я люблю тебя. Я правду говорю! - вскрикнула она. - Поверь, между нами нет больше даже тени.

- Надеюсь. Но теперь проросло вот это, - он ткнул в сторону карты месторождения. - Одна, но пламенная, так сказать, страсть. И тут уж ничего не поделать. А я, как ты знаешь, ревнив. И не смогу делить тебя. Да если бы хоть делить!..Пойду я, пожалуй, Лара.

Он нежно провел ладонью по горячей, влажной щеке ее.

- Сереженька мой! Но нельзя же так, вдруг, - обхватив ладонь, она принялась целовать ее.

- Ну что ты, Лоричка? Что ты? Ты же умница. Сама давно все поняла. По-другому не выйдет. Это жизнь. Сводит - разводит. Пусти. Ты же не хочешь, чтоб мужчина при тебе плакал, - он тихонько высвободил руку, слизнул соленые капельки.

- Чем же теперь займешься? Не управдомом же.

- Высоко поднимаете. Вернусь на прополку. Работа не пыльная: ниточки разгребать, корешки подрубать.