Всеволод Данилов - Банк

– Не понимаю. Погодите. Да неужто вы Наташеньку обидели?

– То есть?!

– Договоры-то эти я ей отдал.

– Ну да. Так и я о том. Присутствующие вели себя подобающе?

– Какие еще присутствующие? Мы вдвоем были.

– А… наши?

– Не знаю, о чем вы. Наташенька мне рассказала о вашем разговоре и попросила вернуть. Я и вернул. Раз уж она сама, раз уж ей это не нужно…

Он пригляделся к потрясенному собеседнику и понимающе захихикал:

– А! То есть вы силой хотели? Вот оно ведь как! А я, выходит, ротозей, сам и отдался. – Он опять хохотнул. – Наташечке моей отдал. Хотя уж и не моей. Ничего, если еще?

– И мне за компанию плесните. Как же вы теперь в «Балчуге» объяснитесь?

– А уже объяснился. Пошло оно все. Чем меня теперь запугать-то можно?

– Но тогда почему? Ведь, строго говоря, на выигрыш стояли? Хотя с другой стороны, правы: факты преступлений налицо. В ваши-то годы – и под следствие.

– Плевал я и на следствие ваше купленное, и на вас, уж извините. Просто кончилось у нас с Наташенькой-то.

– Примите мои, как полагается… Но ничто не вечно. Жизнь-то на этом не кончилась.

– Эва как запросто. Это вы молодые да резвые. Начал, кончил. А я ведь ее, еще только в институте появилась, заприметил. Но не подступиться. Куда рядом с вами-то было. Таланты! А я неброского дара человек. А потом вот вернулся. По правде сказать, к ней вернулся. Тут все и сошлось. Не сразу, правда. Но терпением-то не обижен. Ведь сколько лет в науке.

Забелин невольно улыбнулся.

– Жениться мне на ней надо было. Это бы уже накрепко. Да как Танечку, нынешнюю мою, бросить? Все думал – подомнем институт вдвоем. Куда уж крепче? А тут вы опять, весельчаки-балагуры. Чик-брык. И девку мою по-новой охмурили. Только и видел. Науку заново поднимать загорелась. А что ей эта наука, если по совести? Виртуальность сплошная. Я ведь тоже подергался сперва, но быстро понял: во имя кого, собственно? Всякий поганец себя гением мнит. Это ж сколько нервов надо, когда вокруг сплошные гении? Чего разглядываете? Плесните-ка лучше гостю.

– Совет хотите? Вы бы из «Балчуга» деньги перевели. А то как бы они вам в отместку…

– Да это ладушки. Кое-что припас в кубышке. Да и много ли нам с Танечкой-то надо? Ей на лекарства да мне на бутылку. Дело наше теперь… – Он бросил на стол конверт. – Я тут на Наташеньку счетец один переписал. Позаботьтесь сохранить. И Максиму Юрьевичу подскажите, чтобы не обижал ее. Уж перед ним-то она никак не виновата.

– Подскажу. Но только и вы мне тогда – услуга за услугу, – Забелин открыл сейф. – Вот у меня в левой руке ксерокопии векселей, что институт выписал банку «Балчуг». А в правой – подлинники векселей на ту же сумму и от тех же дат, что банк «Балчуг» выписал институту. И что сие означает?

При виде «астаховских» векселей Петраков снял с повлажневшего лица огромные свои очки и принялся протирать, не замечая, что делает это прямо потными пальцами.

– Так вот оно, значит, где вскрылось. Выходит, ваш был налоговичок. Мог бы и сообразить. Уж больно лихо от десяти тысяч отказался.

– Так что насчет векселей? Расскажете или мне догадаться?

– Да чего уж теперь? Теперь запросто. – Петраков водрузил было очки на место, но тотчас, заморгав, полез за платком. – Словом, когда Наташенька отказалась зарегистрировать договор на эти девять процентов, мы с «Балчугом» и решили, что если через акции институт взять не удастся, то возьмем через банкротство. Для этого я выписал векселя. Фиктивные, само собой, – вот их ксерокопии. А эти, встречные, сделали на время. Ну, если бы Мельгунов узнал, я бы ему показал их и объяснил, что это просто налоговая махинация. Чтобы лишнего не платить.

– Допустим. Но почему не уничтожили, когда уволили вас?

– Не успел. Астахов ваш больно прытким оказался. Не ожидал, что он по столам шарить такой мастер. Вот и – провис… Задницу потому что свою прикрыть хотел. Знал, с кем дело имею.

– В «Балчуге» знают?

– Откуда? Я им еще с месяц назад сказал, что все уничтожил.

– Сочувствую. Но решить эту проблему придется вам. Потому что если они сунутся, я разложу эти бумаги перед прокурором. И, как вы предполагаете, что он подумает, посмотрев направо, а потом налево?

– Так вы ж ему подскажете, что надо думать?

– Именно. Но при этом о «Светоче» никому ни слова. Это условие, на котором и я глаза на ваши финансовые художества закрою. Так как?

– Да и хрен с ним. Махнем еще?

– Наливайте. – Забелина охватил озноб человека, который избежал опасности и лишь много позже осознал грозившую ему угрозу.