Всеволод Данилов - Банк

– Давай сойдем, – прижалась к нему подрагивающая Юля.

Может, он бы и сам сошел, если бы не прижалась да и мужики если б не с таким сочувствием глядели. А потому, отстранив девушку, шагнул к желобу.

Смуглый от въевшегося загара киприот что-то сказал.

– Чего ему надо?

– Он говорит, – перевела девушка, – что надо лечь на спину ногами вперед, ноги перекрестить и руки сложить на груди.

– Точно. Чтоб потом в морге не перекладывать, – мрачно прокомментировал один из колеблющихся. И похоже, окончательно себя запугал, потому что решительно сплюнул: – А ну его нахрен, что я вам, Ариэль какой? Пошли отсюда, мужики. Тем более что не допили. Заодно и этого внизу подберем.

Сопровождаемый этой ласковой напутственной речью, Забелин улегся на спину, с нарочитой бодростью помахал пальчиками Юле и, как учили, сложил руки. Его подтолкнули, так что он едва успел скрестить ноги, и тело его с нарастающей скоростью понеслось по желобу. В какой-то момент оно даже оторвалось от него. Забелин замер, пытаясь сохранить остатки самообладания, поспешно сделал глубокий вдох и в следующее мгновение с шумом погрузился под воду.

Гордый и взъерошенный, вылез он из желоба. Высоко наверху стояла малюсенькая фигурка со сложенными на груди руками.

– Воздуха, воздуха набери! – попытался докрикнуть он.

Она вяло махнула и опустилась в желоб. А еще через секунду безмолвно пронеслась вниз и погрузилась под воду. Увидев, как беспомощно она барахтается, в панике потеряв ориентацию, Забелин бросился к желобу и, выхватив, поспешно поставил на ноги.

Рот ее был широко открыт, она хрипела, глаза были полны ужаса.

– Я ж кричал, чтоб не дышала, – прижимая к себе содрогающуюся от непрерывного озноба девушку, бормотал Забелин. Так и стояли они на глазах у сидящих подле посетителей кафе – она, вздрагивающая у него на груди, и он, то и дело неловко поглаживающий ее влажные волосы, бессмысленно повторяя одно и то же: – Ну что ж ты так-то? Это ж всего только аттракцион.

Вот уже несколько часов, не в силах ничем заняться, Наталья крутилась непрестанно в кресле, выкуривала одну за другой сигареты и неприязненно косилась на застывшие усики настенных часов.

Появление Максима – без стука – ее испугало.

– Чему обязана?

– Красоте собственной. Сразу – «чему обязана?» Имей в виду – казенщина красивой женщине идет, как кирза под мини-юбку. Может человек просто зайти поплакаться?

– Ты ничего не перепутал? Местком – это через две двери.

– Да будет тебе, Натка, выеживаться. Вижу ведь, что тоже не в себе. Может, объяснимся? Хочу позволить тебе меня простить.

Ответ напрашивался сам собой, и Наталья не удержалась:

– Позвольте вам этого не позволить.

Но тем самым и поломала дистанцию, на которой старательно удерживала его вот уже несколько дней.

– Пошто своего верного холопа мучишь, боярыня? То вроде приближаешь. Вот-вот оттепель. Я по простоте сразу душу нараспашку. И тут опять – бац морозцем! А у меня, между прочим, бронхит хронический.

– Специально готовился, чтоб покрасивше?

– Ну и готовился. – Максим вспрыгнул на крышку стола, поерзал, поудобней усаживаясь. – Виноват я перед тобой, многажды уже каялся. Так сам себя за все эти годы потерянные и выпорол. Но жизнь-то не кончилась, Натаха. Ну не можем мы друг без друга. Так чего, так и будем кичиться, пока импотенция не одолеет? Знаю, недостоин. Но тогда кто тебя вообще достоин? Через всю эту грязь…

– Господи, опять за свое?.. Да слезь ты со стола, к чертовой матери!

– Уже. Ну что ты глазищи свои немыслимые округлила? Любишь ведь. А меня знаешь как при виде тебя прихватывает? Я ведь по утрам специально пораньше приезжаю, просто чтобы увидеть, как ты над асфальтом летишь.

– У-у! – завыла Наталья. – Эва куда тебя! Очнись же. Не летаю я уже давно. Кончилось топливо! Ты мне бесконечно рассказываешь, как жил. Но я-то эти годы тоже жила. Выживала. Почему не спросишь как, – она сделала усилие, – с кем! Так вот, будешь премного удивлен…

– Не надо, – поспешно попросил сникший Максим. – Не надо меня удивлять. Думаешь, сам не понимаю, что не могла такая, извини, телка столько лет одна? И с кем, нашептали. Но только ничего это не меняет. И хочу, чтоб ты это знала. Я, собственно, зачем зашел? На день рождения пригласить.

– День?.. – Наталья изумленно перевела взгляд на висящий календарь, на котором сегодняшнее число выделялось, разрисованное пастой, будто проволокой обмотанное. – Ой, Максик! Прости…