Всеволод Данилов - Банк

Пристально всматривался он в озабоченных какой-то общей для всех, но заведомо чуждой ему мыслью людей. С сомнением скосился на уткнувшегося в стол первого зама и вечного своего оппонента, все еще вихрастого, как пацан, каким он был восемь лет назад, но – раздобревшего, пропитанного ощущением собственной значимости, поднаторевшего в подковерной борьбе Александра Керзона. Похоже, придется всех менять: глухая конфронтация правления начатым преобразованиям становится препятствием главному делу жизни – созданию могучей банковской империи. На смену зажиревшим, а оттого сделавшимся пугливыми «основоположникам» к рулю пора подпускать новых людей – незакомплексованных, «продвинутых». Собственно, вот они и сидят вдоль стен, за спинами членов правления, – новые вице-президенты, министры без портфелей, к портфелям этим рвущиеся. Теперь предстоял тяжелый, неприятный разговор с сидящим здесь же за отдельным столом председателем наблюдательного совета Иваном Васильевичем Рублевым, – и уже на следующем совете можно будет очистить корабль от облепивших его ракушек.

– Итак, – продолжил Второв, – можно сказать, что от аукциона нас вновь попросту отодвинули. Без нас все заранее поделили, прихватизаторы.

Он заметил, как облегченно закивал начальник юридического управления Солодов.

– Но это не значит, что мы сами должны подставляться! А мы как раз и подставляемся – некомпетентностью своей, головотяпством! Низким профессионализмом! – Второв сам почувствовал, как начало выплескиваться накопившееся раздражение, но сдерживать его не захотел и не стал.

– Я к вам обращаюсь, господин Солодов. Как получилось, что документы завернули?

Солодов, вздрогнув, поднялся:

– Я докладывал, все было подготовлено в соответствии с объявленными условиями аукциона, но организаторов как бы не устроила формулировка платежки. И документы завернули на доработку за пять минут до окончания срока. Переделать ничего уже было нельзя. Считаю, если бы не платежка, они придрались бы к чему-то другому, но заявку не приняли.

– Считать – это мы здесь будем. А задача квалифицированного юриста – обеспечить, чтоб придраться было как раз не к чему. Это не обеспечено, что повлекло для банка крупные убытки, а главное – стратегические потери. – Второв с удовлетворением увидел, как покрывается потом дородный Солодов. – А как считает заместитель начальника юруправления: можно было грамотно составить платежное поручение?

Теперь запунцовел специально по указанию Второва приглашенный на правление недавно перешедший в банк Игорь Кичуй. Второв заприметил его сразу, на первом же собеседовании, – в отличие от бывшего прокурорского следователя Солодова Кичуй взрос на рыночном праве, к тому же владел двумя языками.

– В общем-то, конечно, – пробормотал под многими испытующими взглядами Кичуй, – уточнить реквизиты было нужно и можно, но…

– Вот только без этих лжетоварищеских «но». Если мы начнем покрывать головотяпство друг друга, то попросту развалим банк. – И Второв усадил его, тем самым разом отгородив от большинства людей за этим столом и этим же приготовив надежного исполнителя собственной воли. – Предлагаю рокировку: Солодова за допущенную халатность от должности освободить, использовав, учитывая прошлые заслуги, с понижением. Исполняющим обязанности назначить Кичуя. Возражений, надеюсь, нет? Занесите в протокол. – И он, не оборачиваясь, ткнул пальцем в сторону сидящей за его спиной стенографистки. – Кадрам к вечеру приказ мне на подпись.

– Будет сделано, – живо откликнулся улыбчивый начальник кадров Каплун.

– Да, сколь Русь-матушка теряет от нерадивых и некомпетентных людей, – при общем молчании скорбно констатировал Зиганшин, бывший посол в одной из европейских стран, где банк открыл первый свой заграничный филиал. Уволенный вскоре вслед за тем посол был незамедлительно востребован в должности вице-президента «Светоча».

При слове «некомпетентных» у многих промелькнула ухмылка – выпускник Высшей партийной школы, Зиганшин считал нужным высказаться по всякому обсуждаемому вопросу.

– Дилетантов у нас и впрямь как грязи, – не замедлил с реакцией приглашенный по этому же вопросу начальник управления банковским холдингом Жукович, крупный человек с сальными волосами, висящими вдоль морщинистого желчного лица.

На свою беду, несдержанный Жукович угодил в «посольскую» зону ответственности и от получаемых ценных указаний бурно, по его собственному выражению, «прихуевал». Надо думать, и деликатному Зиганшину оказался не в радость такой подчиненный. Во всяком случае, при первом звуке, произнесенном Жуковичем, он придал лицу страдальческое выражение. Жукович углядел это и с плотоядной ухмылкой продолжил: