Ольга Тарасевич - Коррида со смертью

— О, мне уже явольно… То есть довольно! — улыбнулась Эрна, отодвигая бокал.

— А водки нет? — буркнул Саша.

Вика отогнула скатерть и захихикала:

— Александр, вы гладите мою ногу!

Дима стал медленно приподниматься, я схватила его за руку. Второй раунд поединка в зародыше уничтожил улыбчивый полненький официант. Он налил всем вина, и муж хрипло пробормотал:

— Предлагаю, как это ни банально, выпить за любовь. Это то, ради чего мы все живем!

Отличный тост.

Я, закрыв глаза, с наслаждением сделала глоток.

— Дима, поставьте бокал! — вдруг истошно завопила Вика. — Поставьте. А сейчас предложите Минаре выпить из него!

На наш стол уставились все: официанты, группа аниматоров, японские туристы…

— А в чем дело? — Дмитрий удивленно вскинул брови. — А вы из моего бокала случайно выпить не хотите?!

— Минара! Прошу! — не унималась девица.

И тут я ее вспомнила.

Медленно протянула руку за Диминым бокалом, приложила его к губам, и…

Какая жалость!

Он выскользнул, разбился вдребезги…

— Я все видела! У нее была маленькая таблетка под ногтем! Снотворное или яд!

Вопли девицы меня развеселили. Снотворное! Она слишком хорошего обо мне мнения.

А подозрения — это ведь еще не доказательства, не так ли?

Да, я специально попросила взять Аленку в поездку. Мне требовалась ненависть девчонки.

Конечно, Сашка Зотов нарисовался на этом курорте не случайно. Я прекрасно знала, что он, влюбленный шизофреник, выспрашивает обо мне у Диминой секретарши все подробности. Секретарша не могла сообщить, в каком отеле мы остановимся, так как я сама ходила в туристическое агентство. Поэтому я все ей подробно рассказала. Чтобы Зотов, который преследует меня на каждой съемке и в любой командировке, без проблем отыскал нас в Испании.

Хуан де Вальдес Леаль, «Конец славы мира». Жуткая улыбка полуразложившегося трупа, надеюсь, не пугала внутренности моей сумочки. Все-таки, открытка была в конверте. Я думала незаметно оставить конверт на столе, а потом эффектно его «найти» и «испугаться». Но все получилось даже лучше задуманного мною плана — с гитарой, цветами, с Аленкой, заметившей, как из букета (а на самом деле из моих пальцев) выскальзывает жуткая репродукция.

Свою фотографию с аккуратно вырезанными маникюрными ножничками глазами я тоже приготовила заранее, думала оставить ее перед тем, как отправиться на ужин, у зеркала. Но когда я увидела бандерильи… Массивные, с пропитанной кровью быков декоративной отделкой… Димка был в душе, Аленка переодевалась… Я понимала, что это рискованно, что меня может заметить похожая на мисс Марпл соседка. Но если низко пригнуться и прошмыгнуть вдоль кустов, до соседнего домика рукой подать…

Я спрятала восхитительную бандерилью за тумбочкой, а потом, когда мы уже отправились в ресторан, вдруг «забыла» в номере фестал.

Матрасик, проткнутый пилочкой, сдулся слишком быстро, лишив меня возможности сымитировать покушение на мою жизнь не только на суше, но и на море.

Впрочем, соответствующие сюжеты в общем и целом уже были готовы.

Ненавидящая меня Аленка, ненавидящий Диму Зотов.

Напоследок я виртуозно столкнула мужа с предполагаемым любовником. Увидев, что Дима собирается на теннис, послала Саше эсэмэску с просьбой встретиться в аллее возле кортов. Вопли Зотова было невозможно не услышать.

А потом… да, Дима умирает…

Как жаль!

Аленка пыталась спровадить меня на тот свет, но случайно ошиблась и убила папочку?

Саша решил сделать меня вдовой?

В любом случае, я здесь ни при чем.

Так что эта девица. Не Вика. А Лика Вронская, графоманка, плодящая детективы в мягких обложках. Может подозревать все, что угодно.

Но она ничего не докажет. Абсолютно ничего.

И даже теперь, когда мне пришлось разбить бокал с отравленным вином, Дима все равно не будет особо терзаться подозрениями.

Формально у меня не имеется мотивов его убивать.

Любовники? У меня их нет.

Деньги? Их нет у Димы.

Все свое имущество он оставил бывшей жене. Зарабатываем мы с ним одинаково прилично, даже брачный контракт не составляли.

Но!

У Димы есть то, чего у меня не может быть уже никогда. Акции телеканала. Данилов стоял у истоков его создания, он получил такой процент, который теперь купить невозможно.

А я хочу. Я больше всего на свете этого хочу! Иметь свой кусочек телевидения. Это моя боль, мое счастье, моя любовь и затяжная болезнь, от которой я не желаю и не могу излечиться…