Михаил Серегин - Безбашенный всадник

– Ты кретин! Ты что о себе возомнил? Это ты у себя в Эмиратах фигура, а здесь ты никто и так и останешься никем, потому что никогда не вернешься на родину! Ведь для этого тебе придется обращаться в свое посольство, а ты так боишься гнева своего папа! – тоже с ударением на последний слог сказал Виль. – В Эмиратах мне делать нечего, но на свете есть множество стран, где я смогу прекрасно устроиться с твоими, – подчеркнул он, – деньгами! – И потребовал: – А ну отдай мне свидетельство! Теперь я шейх Камаль и потомок пророка, а ты самозванец!

– Ты не сметь! – крикнул багровый от ярости Камаль.

– Еще как сметь! – рассмеялся ему в лицо Виль, а потом повернулся ко мне: – Ну, где деньги? Долго мне еще ждать?

Скрипя зубами, я поднял с земли сумку, а Абузяров, насмешливо глядя на меня, сказал:

– Сейчас я сяду на этого чудного жеребца, которого уже заждался его новый хозяин, получу за него очень приличные деньги, и прощай, Россия! Мне здесь больше нечего делать!

– Чтоб ты подавился этими деньгами! – с ненавистью пробормотал я, совсем уже собираясь отдать ему сумку, как вдруг застыл от ужаса – с дороги, ведущей от нашего садоводческого товарищества, в направлении нас сворачивала, судя по звуку, какая-то большая машина, но ее включенные фары слепили глаза, и я смог разглядеть только сине-красные мигалки.

«Черт! – подумал я. – Как не вовремя вернулась Маруся!»

Выехав из Боровска, мы быстро направились обратно в наш дачный кооператив, точнее, к столу возле свалки, где должно было вовсю бушевать застолье – я здорово проголодалась и надеялась, что на мою долю все-таки что-нибудь останется, потому что Харитонов от радости, что его ненаглядный Снег нашелся, не поскупился и продуктов было море. Заехав в лес, мы остановились, вышли из машины и стали приводить ее в нормальный вид, то есть отодрали приклеенные на бортах полосы с надписью «Скорейшая помощь» – странно, что никто не обратил на это внимание. Это же просто бросалось в глаза! Но не могла же я использовать в работе своей фирмы по розыгрышам настоящее название этой медицинской службы или какого-нибудь другого официального учреждения вроде пожарных, МЧС и все в этом роде – я бы тогда неприятности не успевала расхлебывать. Да и мигалки на крыше, которые мы благополучно сняли и убрали внутрь, были желтого цвета, потому что негоже нарушать правила дорожного движения. Так что теперь наша машина выглядела как самый обыкновенный микроавтобус.

– Ну как, Мария? Хорошо мы справились? – спросили меня снимавшие с себя белые халаты и шапочки артисты, которых я обычно приглашала для работы, и в этот раз они изображали санитаров.

– Просто чудно, как, впрочем, и всегда! – заверила их я, тоже раздеваясь. – По крайней мере, эти несчастные артисты... – Тут парни удивленно переглянулись, и я подтвердила: – Да-да! Ваши коллеги, между прочим! Так вот, они нормально вернулись в свой диспансер! А то представляю себе, как бы с ними обошлись настоящие санитары! Хорошо, если без членовредительства!

– Да уж! Нравы, как я слышал, там жестокие! – подтвердил один из моих парней.

– Жалко мужиков! – согласился с ним второй.

– А что делать? – задала я риторический вопрос и тут же перевела разговор на другую тему: – Сейчас приедем, и я с вами расплачусь! – пообещала я. – Мы с мужем как раз должны получить деньги за помощь в нахождении одного очень ценного коня!

– Так чего же мы стоим? – удивились ребята.

Мы сели в машину и поехали дальше, но вот когда мы наконец добрались до места назначения, нас ждало такое, что я дар речи потеряла! Стол стоял на прежнем месте, скамьи тоже! Выпивка и еда наличествовали! Но ни мужа, ни Харитонова, ни Камаля, ни Мажора не было! Не было даже коня! Зато на скамье сидел, уронив голову в тарелку, абсолютно пьяный Юрич – ей-богу, я его таким никогда не видела! – и крепко спал. Я стала озираться и, не увидев никого, начала звать во весь голос:

– Саша! Это я! Где ты?

Но муж не отзывался, и тогда я начала звать всех остальных, но с тем же результатом. Видя мою растерянность, ребята быстро обежали окрестности и, вернувшись, доложили:

– Маша! Нигде нет ни души!

Тут наши взоры скрестились на безмятежно спавшем стороже, и я сказала:

– Будем выяснять у него!

Ребята с бо-о-ольшим подозрением посмотрели на Юрича, и один из них критически окинул его взором, покачал головой и с сильным сомнением спросил: