Михаил Серегин - Безбашенный всадник

– Предлагаю тост за самое главное из всех искусств! – предложил Всадник без головы и, подняв простыню, которой была накрыта его голова, с аппетитом выпил.

– Полностью присоединяюсь к словам предыдущего оратора! – поддержала его Смерть мужским голосом и последовала примеру своего товарища.

Потом Смерть критически осмотрела костюм Всадника без головы и заботливо сказала:

– Подновить бы надо! Дай-ка я тебе кровушки еще пущу!

С этими словами она... – а может, он? Черт его знает, кем считать эту Смерть? Никто ведь не знает, какого она пола! – взяла со стола бутылку с кетчупом и щедрой рукой вылила ее содержимое на простыню, в которую был завернул Всадник, а потом, полюбовавшись делом своих рук, одобрительно заметила:

– Ну вот! Совсем как настоящая!

Но мирные посиделки этой живописной группы были грубо нарушены, потому что тут из темноты к коню бросились Мажор и его спутник. Только теперь в свете костра я разглядела, что кавказец был одет в национальный арабский костюм – что я, телевизор, что ли, не смотрю? Знаю я, как он выглядит!

Смерть мгновенно схватила косу и стала угрожающе ею размахивать, одновременно оглушительно свистя. Испуганный конь нервно заржал и стал бить копытом. Всадник без головы тоже не остался в стороне и начал бросать в нападавших все, что только попадалось ему под руку, безумно при этом улюлюкая и издавая дикие индейские вопли. Увернувшись от косы, кавказец пошел врукопашную со Смертью, а та, не смолкая ни на минуту, изловчилась и вцепилась ему в бороду. Накладная, как я и думала, борода тут же оторвалась, и Смерть завизжала так, что у меня уши заложило. И так уже здорово напуганный конь выдержать еще и это уже не смог, он сорвался с привязи, толкнув при этом ведро, вода из которого, разлившись, попала в костер, подняв при этом клубы пара. Тут уже началось такое, что мы в детстве называли «Бой в Крыму, все в дыму, ничего не видно!». А видно действительно ничего не было – луна как раз зашла за тучи, и пусть и не в полной темноте суетливо метались четыре человеческие фигуры и одна лошадиная. Зато слышно все было прекрасно: и свист, и улюлюканье с дикими криками, и мат, и звуки ударов, и ржание коня... Не выдержав, я включила фонарик, осветив дерущихся. Все, как по команде в детской игре «Замри!», тут же застыли на месте, а вот раздраженный еще и ярким светом, который бил ему прямо в глаза, конь решил поискать себе для жизни более спокойное место и рванул с места так, словно в скачках участвовал, и в мертвой тишине раздался только удаляющийся в сторону леса цокот лошадиных подков. Команды «Отомри!» не было, но Смерть, Всадник без головы, кавказец и Мажор с совершенно бесполезными в данной ситуации криками «Стой!», «Тпру!» и им подобными сломя голову бросились вслед за жеребцом.

– Интересно, кто это здесь такой отчаянный? – громко спросил мой муж.

– Саша, это я, – ответила я и, посветив вокруг себя, чтобы сориентироваться и определить место, где он стоял, увидела на «поле боя» оторванную накладную бороду и белую «арафатку».

Тем временем крики людей и цокот копыт удалялись от нас все больше и больше, пока не стихли совсем.

– Ну, Маруся! И что ты здесь делаешь? – укоризненно спросил я, подходя к жене.

– А ты меня так плохо знаешь, что действительно решил, что я лягу спать и пропущу самое интересное? – иронично спросила в ответ она.

– Ох, дорогая! Есть ли предел твоему авантюризму? – вздохнул я. – А еще учти, что твоя сегодняшняя самодеятельность сыграла с тобой злую шутку, потому что я больше никогда в жизни не поверю тебе, если ты скажешь, что устала! Да в тебе сил немерено! Ты можешь как вечный двигатель работать!

– Сомнительный комплимент, – хмыкнула Маруся.

– Какой заслужила! – развел руками я.

Камаль тем временем сходил за «арафаткой» и, вернувшись к нам с ней в руках, уверенно сказал:

– Она мой! Этот textile делать специально наш семья! Никто больше не иметь он!

– Черт с ней, с материей! – воскликнул я. – Ты людей узнал или нет?

– Я узнать driver! Я узнать Абузярофф! – подтвердил он и взорвался: – Шакал и сын шакал! Пусть иблис терзать он душа вечно! Он сметь одеть мой dress! Шайтан брать он душа!

– Да мы уже поняли, что это ваши вещи и бурнус тоже ваш! – заметила Маруся и, явно сгорая от нетерпения и при этом нимало не смущаясь под моим укоризненным взглядом, спросила: – Так что же мы дальше будем делать?