Уинстон Грэм - С этим я справлюсь

Я поехала в Барнет.

По дороге мной все больше овладевало какое-то странное чувство. Вдруг я по-настоящему почувствовала, что Фьюри больше нет, что он погиб такой ужасной смертью и фактически по моей вине. Раза два или три мне пришлось смахивать слезы перчаткой, и я чуть не сбила велосипедиста.

Машину я поставила в переулке за магазином. Самым трудным было проникнуть в типографию так, чтобы никто не видел, а я не знала точно, который из трех ключей открывает входную дверь. Если долго копаться, можно привлечь внимание полицейского; но оставалось только рискнуть.

Я прошла прямиком к двери и, не глядя по сторонам, поднялась на две ступеньки. В конце концов, я жена директора. Первый ключ вошел в замочную скважину, но не поворачивался, а потом застрял и никак не вытаскивался. Пока я билась, проехали две машины. Наконец я вырвала этот ключ и сунула следующий. Он подошел, и я нырнула внутрь.

Там было темно, свет проникал только из окошка над дверью. Следующую дверь я не стала плотно прикрывать, чтобы хоть какой-то свет падал внутрь. В коридоре тоже было темно, но я знала в нем каждый дюйм. Надо пройти вглубь, повернуть направо, и там подняться по лестнице.

Дверь внизу у лестницы вела в печатный цех. Обычно её закрывали на ночь, но сегодня она осталась открытой. Я остановилась в дверном проеме и осторожно заглянула внутрь.

Через окна свет с улицы падал на машины и кипы бумаги; но больше всего меня поразила тишина. Мне не приходилось бывать в пустых цехах, и безмолвие казалось глубже оттого, что я помнила стоящий здесь все время шум.

И тут в абсолютной тишине раздался шелест. Я окаменела, прислушиваясь. Это из-за сквозняка шуршала бумага. Вздохнув, я зашагала по лестнице.

Я добралась до комнаты, в которой стояла копировальная техника, и вытянув вперед руки, миновала её. На пути попался стул; но шум никто не услышит, а вот свет могут увидеть с улицы.

Дверь в мою прежнюю комнату была заперта, но я подобрала ключ и вошла. Марк говорил, что теперь там хозяйничает женщина среднего возраста, толковая, но медлительная. Интересно, сколько конвертов с заработной платой успели сделать они с Сюзен Клейбоун?

На окнах штор не было, поэтому пришлось обходиться без света. Ключ в сейфе легко повернулся и замок открылся, словно его смазали. Я с натугой открыла дверь на себя и включила фонарик.

За это время ничего не изменилось. Конверты лежали в корзине, оставшиеся деньги – в нижнем ящичке. Я вывалила их в сумку – разумеется, только банкноты и серебро, а медь оставила. Потом я достала корзину и стала собирать конверты.

Происходит то, что должно было произойти шесть месяцев назад., думала я. – Я беру те же деньги, из того же сейфа. Из-за вмешательства Марка теперь меня знают под настоящим именем и будут по нему разыскивать, значит, чтобы спастись, нужно уезжать из страны. Из-за его вмешательства я теперь замужняя женщина, а не одинокая, как прежде, и Фьюри нет в живых, и сам Марк в больнице, а завтра или через день ему предстоит пережить ещё одно потрясение, когда обнаружится, что я уехала навсегда.

Я вытряхнула содержимое нескольких конвертов себе в сумку и опять остановилась. По непонятной причине меня вдруг захлестнула волна тоски по Фьюри, всю даже затрясло. Бог знает, почему. Я разозлилась на себя за слабость. Такую слабость, что вряд ли смогла бы выйти отсюда с деньгами и доехать до Торки.

Я посмотрела на деньги, посмотрела на свою сумку, уронила все на пол, села и постаралась собраться с мыслями. Ужасно, когда вдруг выясняется, что ты сам не знаешь, чего хочешь.

Ведь такое со мной случалось уже второй или третий раз. Смерть Фьюри – вот что тому виной. Но так было и прежде. Это что-то значит, но что?

Я собрала деньги с пола, положила их в сумку и сгребла следующую партию конвертов. И тут поняла: со мной действительно что-то происходит, я не могу взять эти деньги.

Так в темноте я просидела больше получаса, борясь с собой. И конце концов решила денег не брать. Не потому, что я вдруг стала такой доброй, просто есть вещи, которые не можешь сделать – и все. Можно бросить мужа, но ограбить его, забрать ключи, пока он в больнице, взять тысячу фунтов, да ещё и предоставить ему потом объясняться – нет, так не годится.

Иногда все продумаешь, предусмотришь, план кажется замечательным, но доходит до дела, и все летит кувырком. Но сейчас было совсем наоборот, вот что странно. Все шло по плану, так я сама все погубила. Или дело в том, что планы я строила неделю назад и теперь слепо следовала им, хотя за это время все бесповоротно изменилось?