Светлана Алешина - Любовь зла

— Да, Оля, ты теперь должна мне девичник, — обрадовалась подруга. — Как насчет пикника в лесу?

— Пока еще тепло — роскошная идея, — согласилась я, действительно на мгновение представляя себе лес, такой же солнечный и зеленый, как сад у Таисы.

Ромка искоса поглядывал на нас, разворачивая свежий номер пытавшегося конкурировать с нами издания.

— Девичник в лесу? — он поправил указательным пальцем несуществующие очки на носу, ужасно сгорбился и зачитал нам отрывок из газеты:

— Вчера, пятнадцатого сентября, в районе Кумысной Поляны был обнаружен труп девушки…

Пикник в лесу, говорите? Почему бы и нет? Была задушена… — он с сомнением посмотрел на наши шеи. — Ну, не знаю… Да, лес — это хорошо. Только вы там поосторожнее, а то всех маньяков распугаете.

— Это почему мы их распугаем? — подозрительно осведомилась Маринка.

— Да потому, что самый-пресамый маньячный маньяк придет в ужас от того, что творится на девичниках.

— Нет, Оля, ты посмотри, что за молодежь пошла, — расстроенно обратилась ко мне Маринка, которая сама легко сходила за студентку.

— Не говори, — согласилась я. — Все уже знает.

Ты вообще что там читаешь?

— Я для сравнения, — начал оправдываться он. — Чья работа лучше.

— Ты еще и сомневаешься? — возмутилась Маринка. — Да эта газета с нашей и рядом не лежала. А ну выкинь эту гадость немедленно!

— Ничего, пусть лучше на чужих ошибках учится, — успокоила я ее. — Может, так нагляднее.

— Пусть лучше объяснит мне, что он хотел сказать вот этим, — Маринка помахала дискеткой в воздухе. — Пусть объяснит мне стилистические особенности записанного здесь.

Ромка жалобно посмотрел на меня, ища защиты, понурил голову, вздохнул, аккуратно сложил конкурирующую газету, зачем-то сунул ее в ящик стола, потом вытащил и бросил в мусорную корзину, а затем по широкой обходящей кривой двинулся к ожидающей его Маринке. Превосходный филолог, она три шкуры с него драла за излишнее употребление молодежного сленга в письменной речи.

— Но по-другому же невыразительно! — практически сразу услышала я отчаянный Ромкин вопль в свое оправдание.

— Левая отмазка, — холодно возразила Маринка.

— Видишь, ты сама так говоришь!

— А ты иначе не понимаешь…

Я на минутку заглянула к себе забрать кое-какие забытые мелочи и с опаской подумала, как скажу о том, что опять ухожу. Последние дни я и так нечасто появлялась на рабочем месте, а если еще и учитывать, что Кряжимский был в отпуске, дел и без того прибавилось. И что к тому же, как главный редактор, я еще должна и положительный пример подавать… Чувство ответственности буквально разрывало меня на части: с одной стороны — необходимая и любимая работа, с другой — помощь другу.

Судя по всему, тоже необходимая, потому что пока все сводилось к тому, что убийцей может быть только Кряжимский.

С виноватой физиономией я выползла из своего кабинета. Ромка сидел красный, как вареный рак, из ушей у него валил пар.

— Я тут приводила примеры, какие еще бывают сленги, — любезно пояснила Маринка в ответ на мой удивленный взгляд. — Чтобы он смог представить, что его словечки могут вызвать у людей, говорящих на нормальном языке, примерно такое же ощущение, какое у него вызывают приведенные мною примеры. Может, я несколько преувеличиваю, но разница понятна. Так ведь?

Ромка с трудом кивнул.

— А откуда ты их знаешь? — наконец смог выговорить он.

— Я же филолог и по образованию должна знать все тонкости нашего могучего языка.

Но тут Маринке надоела роль учителя, и она, внезапно теряя интерес к Ромкиному образованию, отворачиваясь и зевая, сказала:

— Это же магия. Правда, действует только на непосвященных. Они или не понимают и переспрашивают «что?», или замирают столбом. Ну а ты в любом случае выигрываешь время.

Время, время!.. Часы показывали уже пятый час, Виктор и Сергей Иванович меня, наверное, заждались.

— Ну, я побежала, — как можно беззаботнее сказала я. — Нужно срочно уладить кое-какие дела, работу возьму домой.

— Нет, ты посмотри что творится, — тихо, себе под нос, пробормотала Маринка. — Сдается мне, дело здесь нечисто.

Я проигнорировала ее гнусные инсинуации, тем самым признавая справедливость высказанных предположений.

— Может заглянуть Стопорецкий, поэтому будьте, пожалуйста, милы и вежливы, без подколов, — предупредила я. — Нам сейчас позиционная война ни к чему. А там посмотрим.

— Да, Рома, — вспомнила я уже у самой двери. — Тот материал, что ты мне показывал, мы вполне можем пустить в следующий номер. С поправками, разумеется, — я мотнула головой в сторону Маринки.