Светлана Алешина - Любовь зла

— Эх, море! — мечтательно произнес он, провожая глазами скрывающегося за дверями Кряжимского. — Жара, оживление, веселый шум…

— Вот-вот, прямо наша редакция, — согласилась я. — Как кстати, что рабочий день уже начался.

Ромка поперхнулся, неуверенно вякнул утратившим одушевление голосом что-то про дельфинов и чаек, но тут же воспрянул духом, ибо работу свою любил.

— Довезете? — с надеждой спросил он.

— С удовольствием бы, — мрачно ответила я. — Но боюсь, сегодня не я езжу на «Ладе», а она на мне.

Докатившись, по-другому и не скажешь, до станции техобслуживания и оставив там свой закапризничавший автомобиль, я решила забежать домой пообедать и переодеться. Небо угрожающе темнело, и в результате на работу я добралась только к трем часам, насквозь промокшая, клацая зубами от холода, но преисполненная боевого духа и упрямой бодрости.

При виде меня Маринка только пискнула и убежала варить кофе. Я едва успела снять плащ, сменить обувь, как она уже вошла в кабинет, торжественно держа поднос в руках.

— Ax, — блаженно выдохнула я, хватаясь за чашку с дымящейся жидкостью. — Ты — чудо!

— Спасибо, я знаю, — скромно ответила Маринка. — Ромка нам уже успел рассказать про твои проблемы.

Она заботливо оглядела меня и со знанием дела сказала:

— Ничто так не согревает, как кофе. С коньяком.

Я подозрительно посмотрела в чашку, а подняв глаза, увидела перед собой маленькую бутылочку отличного коньяка.

— НЗ, — пояснила Маринка. — Храню специально для подобных случаев. — И умчалась, не дав обвинить себя в пьянстве на рабочем месте. Вернее, в подстрекательстве к оному.

Растроганная подобным вниманием к своей персоне, я умиротворенно села поглубже в кресле, подтянув коленки к подбородку — босс я или нет, в конце концов, — протянула руку к бумагам на столе, собираясь неторопливо просмотреть, что появилось новенького, как за стеной послышались шум и возмущенные голоса, потом дверь ко мне с грохотом распахнулась, и на пороге возник воинственного вида дедушка.

— Ага! — обличающе провозгласил он. — Я вам устрою неприятности, — и резко замолчал, ошарашенно глядя на меня, промокшую, с ногами в кресле, а главное — на бутылку коньяка, стоящую рядом.

— Вот он, вертеп, — протянул он сквозь зубы. — Зато ничтоже сумняшеся про порядочных людей пишут!

В кабинете беззвучно возник наш фотограф Виктор, при случае и телохранитель, приобнял дедушку за плечи и легонько подтолкнул посетителя к выходу. Видимо, удовлетворенный увиденным безобразием, старичок послушно позволил себя вывести, но весь вид его свидетельствовал о том, что он еще вернется.

Я вздохнула. Старичок стал редакционным бичом божьим, неведомо за какие грехи посланным на нас: как-то в одной из статей мы упомянули его внучка, отбывавшего наказание в местах не столь отдаленных за вооруженный грабеж, и с тех пор от взбеленившегося родственника не было никакого спасения. Он засыпал нас гневными письмами, а администрацию — жалобами на наши клеветнические измышления, позорящие имя добрых людей и нарушающие их законные права и интересы. Проблема же состояла и в том, что были в администрации люди, тоже недолюбливавшие газету за откровенность, особенно некий Стопорецкий, как и дедушка, обиженный на одну из публикаций Кряжимского. Так что, можно сказать, различные проверки и предупреждения сыпались на нас одни за другими.

— Жди теперь вестей, — ехидно заметила с порога Маринка.

Я показала ей язык — мол, переживем, и не такое переживали.

Свои люди в стане врага — это так приятно! Моя приятельница Александра обещала предупреждать меня о новых кознях, которые приготовит нам Стопорецкий, вот я и решила заглянуть к ней, закончив вечером отбор материалов для следующего номера «Свидетеля». Впрочем, ради этого я могла к ней и не заходить, она и так всегда помогала, просто давно не виделись. К тому же, работая в администрации, Александра была просто бесценным кладезем информации, и, перепрыгивая через лужи, я уже мысленно прокручивала в голове планы пары интересных статей.

Сокращая дорогу, я свернула в переулочек. Несмотря на совсем не позднее время — часов десять вечера всего, — улицы были пустынны: погода разогнала по домам даже влюбленные парочки. Здесь же почему-то было на редкость оживленно. У одного из домов стояла милицейская машина, суетились люди.

«На ловца и зверь бежит», — заинтересованно подумала я, походкой хищника-добытчика приближаясь к месту происшествия. У подъезда остановилась еще одна машина, из нее вылез человек с сумкой и фотоаппаратом наперевес. О, да тут произошло что-то серьезное! Я предвкушала горяченькое событие, а рука сама собой уже потянулась к сумочке за телефоном — пора было набрать номер Виктора.