Галина Куликова - Рождество по-русски

«Думаю, я уеду с массой впечатлений», — сообщила Светлана сама себе и, выйдя из-за стола, направилась в сторону лестницы. Сзади хрюкнули. Обернувшись, она увидела наконец злосчастного Робина-Бобина во плоти. Он был маленький, вислоухий и безумно трогательный. Думать о его скорой казни оказалось невыносимо. Поросенок потрусил за Светланой, словно домашний любимец. Взобрался по лестнице, протиснулся вслед за ней в дверь и лег под батареей с таким видом, будто всегда проживал в комнате для гостей.

— Боже мой! Я бы выпустила тебя на волю, но ведь в лесу ты замерзнешь! — принялась причитать Светлана. — Лучше я спрячу тебя в ванной. Вдруг Демьян согласится заменить тебя консервами?

Она принялась тащить поросенка в ванную, но он оказался страшно тяжелым и в довершение ко всему стал визгливо протестовать. За пять минут она вспотела, как каторжник на галерах. Наконец признала свое поражение, разогнулась и вытерла лоб ладонью.

— Из-за тебя у меня могут быть неприятности.

Робин-Бобин не реагировал. Его чистенький бок безмятежно вздымался.

Тогда Светлана легла на кровать и немного помечтала, чтобы скоротать время до ужина. А потом занялась собой: понежилась в ванне, уложила волосы, подкрасила глаза. В качестве заключительного аккорда достала флакончик духов и провела пробочкой по запястьям. В этот миг в дверь громко постучали. Идиотский Робин-Бобин вскочил и принялся носиться по комнате, как ужаленный.

— Кто это? — крикнула Светлана задушенным голосом.

— Ваш поросенок, — ответил из-за двери вкрадчивый голос Арсеньева. — Впустите меня… Хотя бы на минутку.

Он твердо решил поцеловать ее перед ужином. Потом, позже, неизвестно, как сложится ситуация. Да и Жанну необходимо принимать в расчет — он знал ее пакостный характер. Кроме Светланы, флиртовать было не с кем — Ася ему не понравилась. Что же — пропадай, Рождество? Самый светлый праздник, когда все друг другу прощают обиды, мирятся, влюбляются, наконец!

Робин-Бобин как раз вознамерился обслюнявить колготки своей укрывательницы. Она тихо взвизгнула и прямо в туфлях прыгнула на кровать. Хряк разбежался и скакнул за ней.

— Я хочу, чтобы вы оценили мой галстук. — В голосе Арсеньева было столько мужского коварства, что Светлана не смогла устоять.

— Иду! — откликнулась она и, завалив поросенка на бок, набросила на него покрывало. Потом кинулась к двери и приоткрыла щелку.

Исполненный надежд Арсеньев немедленно протиснулся внутрь.

— Вы чудесно выглядите! — польстил он и тут увидел за ее спиной измятую постель. Под покрывалом отчетливо просматривалась чья-то жирная спина.

— Э-э-э, — сказал Арсеньев.

Мысли, словно шальные шутихи, начали носиться в его голове. Он опоздал! Опоздал, черт побери! Эта тихоня уже развлекается вовсю! Интересно только, с кем? От любопытства у Арсеньева загорелись глаза. «Ставлю глаз против старой шляпы, что это Жуков», — подумал он. Но проверить хотелось страстно.

— Мы можем идти, — стесненно сказала Светлана, отчаянно надеясь, что Робин-Бобин ничем себя не выдаст. Ей не улыбалось объяснять, каким образом в ее постели оказалась живая свинья.

— Нет, погодите. — Арсеньев поглядел на нее задумчивым взором и добавил: — Кажется, у вас чудесный вид из окна. Можно я посмотрю?

— Нет, — испугалась она. — Думаю, не стоит. Вид как вид…

Но он уже рванул в комнату и плотоядным взором впился в кровать. На ней были бугры и буруны, но посередине совершенно точно кто-то лежал. Лежал и дышал — покрывало приподнималось и опускалось.

— Ах, так вы не одна?

— С чего вы взяли? — выдавила из себя Светлана, загораживая подступы к постели. — Пойдемте поскорее вниз.

— У меня шнурок развязался, — сообщил Арсеньев и, скользнув к кровати, со всего маху уселся на нее.

Завтрашний обед обалдело хрюкнул. Это был омерзительный звук, особенно если предположить, что издало его человеческое существо.

Арсеньев вскочил и иронически сказал себе за спину:

— Здрасте.

И неожиданно хлопнул себя по лбу. Он понял, кто в постели. Вычислил. Дело в том, что, прежде чем постучаться к Светлане, он уже спускался вниз. И видел там не только дядю Петю и его «ребят», но и Жукова. А Грызунова и Холодного слышал через стенку — художник выпрашивал у певца сигареты, а тот не давал. Получается… Получается, это — Гришка Волчков!

— А говорили, что вы одна, — попенял он Светлане, немедленно раздумав с ней целоваться.

Если бы под покрывалом обнаружился хотя бы Жуков, он бы с ним посоревновался. Но Волчков…