Галина Куликова: Кошачий патруль

— Это ты звонил, штырь? — недружелюбно спросил он, почесывая живот. — Хотел чего?

— Он ко мне звонил, — объяснил Папаскин. — Я тут квартиру снимаю… Говорит, сосед снизу. Говорит, я на них протекаю. А как я могу протечь, когда я даже воду не включаю? Чаю не пью, руки не мою, в туалет не хожу…

Кудесников окинул бухгалтера цепким взглядом. Одет полностью, и обмундирование в абсолютном порядке. Никаких признаков того, что он торопливо влезал в брюки. Судя по всему, любовницы у него действительно нет. Вряд ли также Папаскин переодевается здесь в женское платье и красуется перед зеркалом. Загадочно.

— С какого такого низу? — спросил между тем мужик в трусах и посмотрел на визитера с подозрением. — Из какой ты, говоришь, квартиры?

— Ко-ко-ко… Которая под ни-ни-ни… под ним. — Идиот с челкой мотнул подбородком на Папаскина.

Именно идиот. Кудесников мгновенно смекнул, что сейчас будет. Судя по всему, мужик в трусах был не кто иной, как тот самый экспедитор по фамилии Чуканов, который бегал к любовнице на третий этаж. Он говорил жене, что работает до утра, и оставлял ее одну. А потом среди ночи появляется этот полураздетый крендель. Выходит, жена экспедитора в его отсутствие не скучает. И вряд ли муж оставит такую горячую новость без внимания. Мужчины легко изменяют женам и никогда не прощают жен за измены.

— То есть ты говоришь, что заливает двадцать третью квартиру?! — вздыбился Чуканов.

— Д-д-д… Ва-ва-ва… Да.

— Говорите громче! Я ничего не слышу! — прогрохотала старуха, выставив вперед одно ухо. Предварительно она заправила за него выбившуюся из косы прядь. Было ясно, что она сгорает от любопытства.

— Это между перекрытиями трубы разошлись! — совершенно неожиданно для Кудесникова сообщила Наталья Заботкина, выглянув из-за его плеча. — У меня тоже все сухо, а внизу — потоп!

— Кто утоп?! — закричала старуха и вытянула шею, ощупывая глазами всех по очереди.

— Значит, ты из двадцать третьей? — спросил Чуканов. От его сладкого голоса веяло чем-то зловещим. При этом он повел плечами так, словно разминал их перед броском. — Значит, тебя там пригрели, да? Кто ты вообще такой, штырь? А ну-ка, доложи!

— Ой! — сказала Заботкина и закрыла ладонью рот.

— Тата, вам лучше уйти, — решил Кудесников, нежно развернул ее и придал некоторое ускорение. — Кажется, сейчас тут будет небольшая свалка… Если я быстренько ничего не придумаю, — пробурчал он себе под нос.

После чего прикрыл дверь, достал из кармана мобильник и позвонил бухгалтерской жене. Та, разумеется, не спала. Ждала, пока муж вернется из очередной отлучки. Судя по голосу, плакала.

— Это Кудесников, — вполголоса сообщил сыщик. — Марина, быстро опишите того частного детектива, которого вы нанимали до меня.

— Ну, он невысокий, — растерянно ответила та. — С такой длинной челкой…

— Он заикается?

— Точно, — обрадовалась Марина. — Заикается. И еще у него косоглазие.

— А также косоумие.

— Что-что?

— Говорю — как его зовут?

— Белкин. Вениамин.

— Веня, значит…

Кудесников отключился и сразу же набрал номер Малахова:

— Тревога. Поднимайся на третий. И достань видеокамеру из багажника.

— Так она не работает, — попытался возразить тот.

Слышно было, как хлопнула дверца. Помощник торопился выполнить указания босса.

— Наплевать. Лети мухой. Делай вид, что снимаешь, понятно? Подыгрывай мне. Да, и сорви по дороге объявление с двери подъезда. Код подъезда ты помнишь?

Пока сыщик вел телефонные переговоры, обстановка на лестничной площадке накалилась до предела. Чуканов грудью наступал на дурака Белкина, который уже допятился до самой лестницы и вот-вот обещал оступиться и полететь вверх тормашками. Старуха прямо в носках вышла из своей квартиры и стояла на плиточном полу — довольно чистом, к чести здешней уборщицы. Папаскин, втянув голову в плечи, нервно мял пальцы и хрустел суставами. Услышав внизу шум, Кудесников решительно вышел вперед, хлопнул в ладоши и громко крикнул:

— Все, граждане жильцы, концерт окончен! Чуканов, не стоит пороть горячку, уберите грабли и слушайте меня.

Пораженный тем, что его назвали по фамилии, мятежный экспедитор остолбенел и уставился на Кудесникова. Из своей квартиры выглянула Заботкина, и тот позвал:

— Тата, идите сюда, вас это тоже касается.

— Меня?!

— Конечно, вас. Это же вы открыли ночью дверь незнакомому мужчине. То есть мне.

— Но… Как — незнакомому? Вы же сказали, что пришли снизу и что я на вас протекаю!