Иэн Рэнкин - Не на жизнь, а на смерть

– Ну, во-первых, меня поразили следы соли, обнаруженные на телах жертв. Я знаю, многие думают, что это следы пота, но я убеждена, что это следы слез. Отношения убийцы и его (или ее) жертвы – вещь загадочная и непостижимая. – Ну вот, опять «его или ее». Ее. – На мой взгляд, следы слез говорят о том, убийца испытывал чувство вины, причем не во время подготовки к преступлению, а в самый момент его совершения. Это позволяет нам взглянуть на убийцу несколько по-другому: вполне возможно, что он совершает свои деяния против собственной воли. Не исключено, что человек, которого вы называете Оборотнем, болен шизофренией, а значит, темная сторона его натуры проявляется лишь в определенное время.

Она явно собиралась продолжать, но Ребус чувствовал, что не поспевает за ней, что ему необходимо осмыслить сказанное. Он был вынужден прервать ее:

– Вы хотите сказать, что большую часть времени Оборотень ведет себя как нормальный человек, как вы или я?

Она энергично кивнула:

– Да, вот именно. Я как раз хотела сказать, что за исключением тех периодов, когда он теряет над собой контроль, он абсолютно нормален. Поэтому его так сложно поймать. Ведь он не слоняется по улицам, повесив на грудь табличку «Я – Оборотень»…

Ребус задумчиво кивнул. Он понимал, что, делая вид, будто внимательно слушает ее, он на самом деле не сводит глаз с ее лица, прожигая ее насквозь немигающим взглядом.

– Продолжайте, – попросил он.

Глубоко вздохнув, она отложила карточку и взяла следующую:

– Обратите внимание на то, что Оборотень совершает свои ужасные манипуляции над жертвами уже после их смерти. Обычно серийные убийцы глумятся над еще живыми людьми, так как это дает им ощущение безраздельной власти над жертвой, а для них это – главное. Но Оборотень не такой. Акт убийства для него не имеет особого значения. Он убивает быстро, причиняя минимум страданий. Но и дальнейшие его действия продиктованы отнюдь не садизмом. Скорее всего, Оборотень играет с телом жертвы в какую-то игру, действуя по одному ему ведомому сценарию.

И вот опять все ее слова, ее энергия, ее желание поделиться своими идеями не находили отклика в сердце Ребуса. Как он может сосредоточиться, когда она так близка, так близка и так красива?

– Я не совсем вас понимаю.

– Постараюсь выражаться ясней. – Она отхлебнула глоток чая. К еде Лиза практически не прикоснулась. Горка риса в пиале так и осталась нетронутой. И тогда Ребус понял, что она тоже нервничает, но только по другим причинам. Он понятия не имел, сколько народу в ресторане, но кабинка была их территорией, здесь они были наедине. Ребус глотнул из своей чашечки. Чай, черт побери! Он с удовольствием выпил бы сейчас стакан белого вина.

– Я подумала, вам это будет интересно, – продолжала она. – Патологоанатом, доктор Казнс, уверен, что Оборотень всегда нападает сзади. Это говорит о том, что убийца не склонен к конфликту, причем эта черта характера должна проявляться в повседневной жизни. Существует также вероятность того, что он не может смотреть своим жертвам в глаза, опасаясь, что их страх разрушит его сценарий.

Ребус недоуменно покачал головой. Пришло время откровенно во всем сознаться:

– Я не понимаю вас.

Она удивленно взглянула на него:

– Я хочу сказать, что его поведение – это акт мести и во всех жертвах он видит конкретного человека, которому он мстит. Если бы он столкнулся с погибшими лицом к лицу, его иллюзия была бы разрушена.

Ребус все еще чувствовал некоторую растерянность.

– Значит, все эти женщины – дублерши?

– Да, эти женщины – заместители.

Он кивнул. Это становилось интересным, достаточно интересным для того, чтобы, оторвав взгляд от Лизы Фрейзер, вслушаться в ее слова. Она еще не прочла ему и половины своих записей.

– Об Оборотне пока все, – сказала она, переворачивая очередную карточку. – Выбор места преступления тоже многое говорит о личности преступника, равно как и возраст, пол, расовая принадлежность и социальное положение его жертв. Как вы уже заметили, все они – женщины, по большей части немолодые, среднего возраста, и три из четырех – белые. Должна признаться, эти факты нелегко привести в систему. Видите ли, как только начинает вырисовываться определенная модель, появляется какое-нибудь обстоятельство, которое ее уничтожает: либо убийца нападает на молодую женщину, либо совершает нападение ранним вечером, либо выбирает чернокожую жертву.

Или совершает убийство в полнолуние, домыслил Ребус.