Катя Чудакова - Белоснежка и семь клонов

– О чем ты говоришь! Даже оправдания на этот счет в наше время выглядят смешно…

– В общем, да… Но для людей старшего поколения… Собственно, это к делу не относится. Наши отношения нельзя было назвать любовью или даже страстью. Каждый из нас находил в них выгодные для себя стороны. Для Юргена – во время частых командировок иметь постоянную подругу очень удобно, а для меня, если честно, он был источником существования. Да, он давал мне деньги. Все это было прикрыто красивым ореолом материальной поддержки нуждающейся студентке, но только слепой мог не увидеть, что наши отношения больше походили на взаимовыгодную сделку, в которую он инвестировал средства, получая возможность в любое время и без всяких хлопот получать секс-услуги. Вот так. Грубо, но честно. Беременность оказалась неприятной неожиданностью. Я не предохранялась, Юрген уверил меня, что он страдает редкой формой мужского бесплодия, поэтому детей у него быть не может. Однако, когда я ему с удивлением объявила эту новость, он не стал обвинять меня в изменах и попытках навесить на него чужого ребенка. Более того – он был категорически против, когда я заговорила об аборте. Раз такое дело, решила я, значит, он хочет жениться на мне и иметь полноценную семью. Но к чему тогда были сказки про бесплодие? Хотя, бывает, что такие диагнозы самым неожиданным образом не оправдываются. Так я себя успокаивала и ждала со дня на день предложения руки и сердца от перспективного жениха. Но время шло, а разговоров об официальном оформлении наших отношений так и не следовало. Наконец, когда моя фигура начала приобретать красноречивые формы, я решилась сама заговорить с ним об этом.

– И что? – Алина внимательно слушала рассказ Лучаны, анализируя при этом, каким образом тот или иной факт мог быть причастен к дальнейшим событиям.

– А ничего. Он сказал, вот родишь, я запишу на себя ребенка, и мы тогда все вместе сможем поехать в Германию и там пожениться.

– А он не объяснил, для чего надо было тянуть столько времени? Вы ведь могли пожениться и в Бразилии, а потом уже ехать в Германию!..

– Понимаешь, в той ситуации решения принимал он, а я как послушная ученица должна была кивать головой и соглашаться. Перечить и доказывать что-то свое смысла не имело. Юрген пускал в этом случае безотказный аргумент – он выписывал мне чек на приличную сумму денег и говорил: «Сходи, дорогая, развейся, купи себе что-нибудь. В твоем положении полезны только положительные эмоции…» К сроку, когда были назначены роды, он был в Бразилии и сопровождал меня в больницу. Юрген был воплощением заботы и внимания. Глядя на него, я отгоняла от себя мысли о сомнительных играх со мной. «Если я для него всего лишь проходной эпизод в жизни, то для чего он уговорил меня оставить ребенка? Это ведь накладывает на него определенные обязательства в материальном плане… Значит, у него серьезные планы на мой счет», – успокаивала я себя. Последовавшие за этим события я вспоминаю теперь с содроганием – воспользовавшись моим послеродовым состоянием, он подсунул мне какую-то бумагу, которую я, не глядя, подписала. Я увидела мою малышку всего два раза и он… – видно было, что Лучане нелегко даются эти воспоминания, голос ее задрожал, но она продолжила: – Юрген увез ее с собой. Я никогда не думала, что малышка так тронет мое сердце…

– Это называется «пробуждением материнского инстинкта», – вставила Алина.

– По всей видимости, именно так и произошло. Придя в себя, я начала метаться, мне не хватало моей девочки, как будто от меня оторвали часть тела. Родственники Юргена, проживающие в нашем городе, демонстративно меня игнорировали, конечно, с его благословения. У меня не было никаких координат или хотя бы телефона Юргена в Германии. С помощью друзей я через интернет нашла, в конце концов, адреса и телефоны всех немецких Хольцев. Мне пришлось обзвонить несколько десятков Юргенов Хольцев по всей Германии, пока не наткнулась на того самого. Он был крайне удивлен моим звонком, но деваться некуда – ему пришлось объясняться. Для начала он предложил мне пятнадцать тысяч долларов, если я прекращу попытки вмешиваться в его личную жизнь и предъявлять претензии на девочку. Я чуть не захлебнулась от возмущения, забрасывая его обвинениями в краже ребенка… Он счел этот взрыв негодования попыткой набить цену и сразу же удвоил сумму. Тогда я поняла, что придется решать вопрос по-хорошему, в противном случае ему просто дешевле окажется нанять киллера, который бы пристрелил меня и решил таким образом все проблемы.