Катя Чудакова - Белоснежка и семь клонов

Доктор Ангела Вайс разбирала почту, прибывшую с военным курьером в «Лебенсборн». Делать ничего не хотелось, а думать – тем более.

«Господи, что за охота этим одержимым бредовыми идеями маразматикам строчить бесконечные указания, директивы, рекомендации? Лучше бы воевали как следует – завязли по уши в дерьме, а собирались за два месяца войну закончить. Второй год в России уже сидят, а конца так и не видно. Вот и ищут крайних – чем мы им можем помочь? Не младенцев же на войну отправлять! А выращивать из новорожденных скоростным методом солдат мы еще не научились!»

Ангела развеселилась, представив себе малышей из ясельной группы, внезапно выросших и превратившихся в некое подобие гигантских младенцев Гаргантюа, упакованных в солдатские мундиры и с винтовками на плечах. Хлопая белыми ресничками и пуская слюни, они нестройным детским хором кричат: «Хайль Гитлер!» и выбрасывают пухлые ручки в качестве приветствия.

Картина настолько явственно встала перед ее глазами, что Ангела, не выдержав, расхохоталась, не заметив, что дверь в ее кабинет тихонько отворилась и туда без стука вошел посетитель.

– Не вижу поводов для веселья, фрау доктор! – возле нее стоял майор Герхард Кюлер и рассматривал в упор неприступную и холодную Ангелу. Во всяком случае, неприступную для него и холодную – по отношению к нему же.

«К другим она проявляет большую снисходительность! – эта мысль крутилась в голове майора с тех пор, как он прошлой ночью, встав покурить возле окна, заметил осторожно выходящего из их дома мальчишку-студента. Он сразу понял, кого посещал юный отрок в столь красноречиво свидетельствующее о цели визита время. – Передо мной строит из себя недотрогу, даму строгих правил. У нее, видите ли, друг, и она себе не позволяет ничего такого! Конечно, такую „спину“ иметь в окружении фюрера – можно и выделываться, как хочешь! Но нет, дорогуша, ты теперь у меня на крючке! Любовничка молодого завела! Хорошо!..»

Ангела замерла на секунду, и на лице появилась ее обычная маска «снежной королевы»:

– У вас какое-то дело? Или вы просто, чтобы испортить мне настроение?

– Разве я вам порчу настроение? О! Если бы я хотел, я мог бы вам его испортить очень сильно! О-о-о-ч-чень-очень сильно, неприступная фрау доктор!

Майор Кюлер сделал акцент на слове неприступная, и у Ангелы похолодело все внутри: «Неужели этот вонючий боров о чем-то догадывается? Или видел Дитмара, когда он входил ко мне? Или, что еще хуже, – когда выходил? Черт бы побрал всех этих узколобых шпиончиков!»

Она, не обращая внимания на присутствие майора, продолжила разбор корреспонденции. Делая вид, что внимательно изучает содержание письма, Ангела напряженно думала: «Когда же он уже уберется отсюда!» Прикрыв ладошкой рот, она зевнула.

– Не выспались? – ехидно поинтересовался Герхард Кюлер.

Ангела упорно игнорировала его присутствие, продолжая внимательно изучать указание чиновника из штаба Гиммлера о тщательном отборе потенциальных производительниц генетически ценных особей и отбраковке носительниц сомнительного наследственного материала.

Она вспомнила, с какой помпой разворачивалась программа «Лебенсборн» по всей завоеванной немцами Европе. И что из этого получилось? Одна из ее студенческих подруг работала врачом в голландском «Лебенсборне», но недавно Ангела получила от нее письмо, что работы на их объекте свернуты. Дальше – никаких подробностей, понятное дело – цензура.

Через неделю к ней наведался друг – тот самый, из высшего партийного руководства. От него Ангела и узнала трагикомичную правду. Оказалось, что Голландия, хоть территориально и близка к Германии, но на корню заражена «чужеродными» генами. Голландцы, испокон веков славившиеся своими морскими походами и завоеваниями многочисленных колониальных земель, оказались чересчур открытыми для контактов со своими новыми согражданами. А гражданами королевства Нидерланды, само собой, являются и жители всех колоний. Таким образом, чернокожих и кучерявых голландцев в мире существует никак не меньше, чем голубоглазых и светловолосых.

Голландцам идеи расового превосходства всегда были чужды, потому, по всей видимости, их страна оказалась заселена огромным количеством метисов и мулатов, которых проводники «Лебенсборна» почему-то сразу не приняли в расчет. А зря. Разгулявшиеся немецкие солдатики не чурались связей с экзотическими красотками, несмотря на их «неправильный» генотип. Более того, принято считать – и не без оснований – что «северные» мужчины предпочитают брюнеток, точно так же, как «южные» – блондинок. Так что количество смугленьких детишек, рожденных от немецких вояк, стало с угрожающей быстротой расти.