Катя Чудакова - Белоснежка и семь клонов

Группка молодых ученых из Мюнхенского университета держалась несколько обособленно от военных, но некоторые из ребят все же завели себе подружек из местных девушек и регулярно бегали к ним на свидания.

– Грех не воспользоваться возможностью, коль скоро она нам предоставлена с благословения самого… – заявил аспирант Эрнст Габель, закатывая глаза к потолку. Молодая плоть с разыгравшимися гормонами перевешивала соображения порядочности.

Вчера утром Дитмар, наблюдая за любовными играми лабораторных мышей, ехидно прошептал, обращаясь к темпераментному самцу по кличке Кугель:

– Глянь-ка, Кугельхен, какая блондиночка, правда глазки у нее не голубые, а розовые… Как ты думаешь, пройдет она по расовым стандартам как производитель истинных арийских мышей?

Юноша говорил очень тихо, но каким-то образом сзади него оказалась фрау доктор Вайс и услышала его слова. Надо сказать, что колоритная нордическая красавица Ангела Вайс с самого начала появления мюнхенской группы в «Лебенсборне» обратила особо пристальное внимание на Дитмара. Безусловно, она знала, что юноша приходится сыном знаменитому профессору Бауэру, и понимала, что попал он в группу не случайно.

Сама Ангела работала в системе «Лебенсборн» с самого основания. В партию НСДРП вступила еще учась на медицинском факультете университета, поэтому карьеру сделала стремительно и без проблем. Воплощая собой идеальные параметры нордической расы, она как нельзя лучше соответствовала идее и принципу генного питомника. После завоевания Дании нацистами, Ангела стала основательницей и крестной матерью «Лебенсборна» в Грюмфьорде. Поговаривали, что ей покровительствует один из высших офицеров вермахта, во всяком случае, никто из военных и штатских, задействованных в местном пансионате, не смел даже подумать о каких-либо поползновениях в сторону надменной фрау Вайс. Более того, в ее присутствии боялись произнести необдуманную фразу или случайное слово.

А тут – вдруг такое! Когда до Дитмара дошло, что Ангела Вайс расслышала весьма недвусмысленные размышления вслух, его прошиб холодный пот.

«Сколько раз я себе запрещал даже думать по-человечески в этих стенах! И это же надо – так проколоться. Теперь… даже страшно подумать, чего можно ждать от этой горгоны…»

– А ты оказывается еще и весьма остроумный мальчик, – пристально глядя на него своими ледяными глазами, сказала Ангела. – Думаю, нам было бы интересно как-нибудь пообщаться… вдвоем.

Она подошла почти вплотную к Дитмару и сняла с него очки. В соседней комнате хлопнула дверь и послышались голоса.

– Ладно, отложим наш разговор до вечера… Нет, впрочем, сегодня вечером я занята. Придешь ко мне завтра после ужина. Возражений нет? – она развернулась на сто восемьдесят градусов и вышла из комнаты.

Для того, чтобы обдумать свое положение в сложившейся ситуации, Дитмар отправился после окончания работы в лес. Наедине с природой он чувствовал себя наиболее комфортно, посоветоваться он в любом случае ни с кем не мог, а решать что-то надо было. Хорошо, хоть есть отсрочка до завтра. Отсрочка? В конце концов, если бы Ангела хотела его наказать за опрометчиво сказанные слова, она сразу бы вызвала конвой и его бы посадили на гауптвахту или отправили бы к коменданту. Тут что-то другое…

Надо хоть что-то сделать для этой несчастной дурочки, которая ревет в три ручья, проклиная своего немецкого дружка. Ведь неизвестно, что будет с ним завтра…

– Что же нам теперь делать с письмом для Дмитрия Коновалова? – растерянно спросила Вика Кабанова и покосилась на конверт. – Вот уж не думала, что в тихой старушке-Европе такое творится. Мы-то привыкли, что в Москве постоянно приключаются всякие неожиданности, но здесь жизнь кажется такой спокойной и размеренной. Никогда бы не подумала, что так запросто тут детей похищают и людей убивают… Надо же!

– Мы не на другой планете живем! Почему-то многие наши люди, которые никогда не бывали в других странах, считают, что иностранцы какие-то другие. На самом деле везде есть и убийцы, и насильники, и воры, а распространенность преступности зависит от других причин, а не от страны проживания или национальности… – Алина взяла в руки конверт, подошла к окну и посмотрела его на свет.

– Ты так увлеченно говоришь на криминальные темы… Мне кажется, ты опять суешься в разные расследования. Типа тех журналистских раскруток, которыми ты злила московскую публику.