Вилье Де - Вива Гевара !

Два телохранителя Пепе Гутьерреса, дремавшие в специально построенной для них кабине, подняли головы, услышав стук в ворота и какие-то жалобные причитания. Тот, что выглядел постарше, проворчал:

- Доминго, пойди-ка взгляни, что там.

Доминго встал, потянулся и подобрал автомат - старый "томпсон" с круглым магазином. Им было приказано впускать только приближенных к Гутьерресу людей, чей список лежал у каждого в кармане.

Шум у ворот усилился. Из-за решетки доносился умоляющий мужской голос:

- Сжальтесь, люди добрые! Умираю! О, Боже мой, мне больно, я весь в крови...

Доминго приблизился к воротам и остановился в изумлении, увидев сквозь решетку окровавленное лицо незнакомого священника. Один глаз закрылся от удара, кровь из разбитой губы стекала на подбородок и на грязную сутану с двумя оторванными пуговицами. Священник стонал, цепляясь руками за решетку:

- Сын мой, тебя мне послал сам Господь... Помоги мне, я умираю... Открой, ради всего святого...

- Что случилось? - встревоженно спросил Доминго.

- На меня напали грабители... Они отняли у меня святые масла и избили. Помоги, сын мой...

Он, казалось, не замечал автомата в руке телохранителя. Доминго озадаченно почесал в затылке. У него был строгай приказ никого не впускать. Но этот случай был совершенно непредвиденным.

- Вам действительно так плохо? - спросил он.

- О, я уже чувствую, как душа моя расстается с телом... - простонал священник.

Доминго потянулся было к замку, но передумал.

- Подождите, падре.

Он вернулся к дому и растолкал своего напарника, который опять было задремал.

- Эй, Фернандес! Там священник подыхает!

Фернандес открыл один глаз.

- Ну и что?

Доминго в замешательстве топтался на месте.

- Он просит, чтоб его впустили. Он весь в крови. Как по-твоему...

- Шеф приказал никого не впускать, - решительно возразил Фернандес.

- Да, но это всего-навсего священник...

Напарник немного помолчал, но затем покачал головой:

- Священник, не священник - не имеем права. Скажи, чтоб шел подыхать в другое место.

Доминго поискал вокруг что-нибудь такое, что могло бы облегчить страдания святого отца. А тот продолжал стонать. Доминго нашел лишь начатую бутылку виски, но не осмелился предложить ее священнослужителю, хотя глоток спиртного, на его взгляд, никак не противоречил религиозным убеждениям.

Доминго в растерянности пошел к воротам. Подобно всем латиноамериканцам, он с уважением относился ко всему, что касалось религии, и особенно к ее представителям. Несчастье, происшедшее со священником, очень огорчило его.

Святой отец, похожий на окровавленное пугало, по-прежнему держался за решетку. Доминго показалось, что священник выглядит все хуже и хуже.

- Извините, падре, но я не могу вам открыть. Приказ есть приказ. Сеньор Гутьеррес меня выгонит...

Священник утер рукавом кровь. Его худое лицо загорелось праведным гневом.

- Злодей, безбожник, коммунист! Ты отказываешься помочь Божьему человеку?!

- Нет, почему же... - начал было Доминго.

- Будь ты проклят! - воскликнул священник, направив на телохранителя костлявый палец.

Доминго машинально перекрестился. Этого еще не доставало...

- Но у меня ведь приказ... - оправдывался он.

- Будь проклят, - убежденно повторил человек в черной сутане. - Пусть моя кровь останется на твоей совести! Да будет так!

Доминго похолодел: учитывая род его занятий, было весьма нежелательно портить отношения с Богом. Мало ли что... Чтобы не слышать проклятий священника, он повернулся и пошел прочь, но вслед ему доносился разгневанный голос:

- Я отлучаю тебя от Церкви, недостойный отпрыск рода человеческого! Пусть сжалится над тобой Господь, пока еще не поздно...

- Вот черт бы его забрал... - пробормотал Доминго. Он был простодушным человеком и уже воображал, как будет гореть в адском пламени.

- Клянусь, я не имею права никого впускать! - в отчаянии выкрикнул он, поворачиваясь к священнику.

- Изыди, сатана! - завопил раненый. - Будь проклят ты и будь прокляты чада твои!

Детей у Доминго не было, но подобные фразы всегда производят впечатление. Телохранитель поспешно пошел прочь.

- Он отлучил меня от Церкви, - пожаловался Доминго напарнику, но тот и бровью не повел.

Доминго налил себе стакан виски, но оно показалось ему необычно горьким и не принесло утешения. Он невольно прислушивался к голосу священника. Через минуту Доминго не выдержал, подобрал автомат и поднялся со стула.

- А, да пропади оно все пропадом! Пойду открою ему. Тебе легче: ведь от Церкви отлучили меня. Хороши же мы будем, если он там и загнется... Промоем ему раны да выставим за ворота - только и всего.