Дарья Калинина - Неполная дура

— Тут ей будет даже лучше, чем в гостиной! — заявила она. — А то висит там на самом ходу. Разным проходимцам только соблазн.

И она еще немного полюбовалась на возвращенную ей ценность.

— Кстати, — сказала она. — У экспертов есть подозрение, что это ранний Саврасов.

— Что? — удивилась Анька. — Ты хочешь сказать, что мы с тобой нашли на помойке самого Саврасова? Да быть такого не может!

— Но предполагать ведь можно, верно?

— Кстати, а где ты ее нашла?

— Даже и искать не пришлось. У Надира дома она и стояла! Этна похлопотала, чтобы мне вернули мою картину без долгих проволочек. И вот она снова со мной!

— Но почему Надир украл ее?

Это на пороге появилась Инна. Опасливо посмотрев на Аньку, она подняла пепельницу с пола и убрала ее подальше.

— Я тоже долго ломала голову над этой загадкой, — кивнула Мариша. — Ведь Надир и его двое сообщников…

— А они кто?

— Обычные мерзавцы. Они приходили к нам, — ответила Мариша. — И не только к нам. Но и к Милене. И к Любе. Помните, девушки говорили про подозрительного типа на сине-зеленом «Мерседесе», который проявлял внимание к ним?

— И к бедной Стелле тоже.

— Эти двое представлялись своим жертвам под разными именами, то Валера, то Алексей втирались в доверие к простодушным подружкам Геры…

— А эти девушки очень нуждались в мужском утешении после того, как ветреник их бросал, — снова перебила ее Инна.

— Да, — терпеливо продолжила Мариша. — Втирались к ним в доверие и грабили их. А Стеллу так и вовсе убили.

— Это я понимаю, — сказала Анька. — Но почему у тебя эту картину украли? Какое отношение она имеет к тому антиквариату, который оставлял Гера на сохранение у своих подружек?

— Никакого, — призналась Мариша. — Но спьяну я сболтнула Надиру, что эта картина появилась в моем доме благодаря тебе, Аня.

— Так оно и было! Это ведь именно я заставила тебя, подружка, забрать ее с помойки.

— Ну да! Но Надир все понял иначе! И решил, что это бог весть какая ценность, которую оставила мне ты, а тебе в свою очередь Гера.

— Ну, надо же! — рассмеялась Аня. — Как все просто!

— Просто, — проворчала Инна. — Посидела бы ты с мое в шкафу той ночью, когда эти двое явились обворовывать Маришу во второй раз, так бы не говорила.

— Кстати, эти двое уже признались, — произнесла Аня. — И в грабежах, и в убийстве Стеллы.

— И за что они ее порешили?

— Можно сказать, несчастный случай на производстве. Они явились в ее квартиру, чтобы хорошенько допросить насчет того, где может еще находиться припрятанное Герой добро. Ведь она тоже участвовала в махинациях. И имела с Геры свою долю. В их план входило только поговорить со Стеллой. Но она их увидела, начала кричать, вот им и пришлось ее утихомиривать.

— Ничего себе, здорово перестарались ребятки.

— А мне вот все интересно, как это у Стеллы в тайнике оказался конверт с фотографиями приемных братьев и сестер Геры, — сказала Инна.

Увы, чтобы ответить на этот вопрос, живых очевидцев уже не осталось.

— Но я могу предположить, — произнесла Мариша. — Гера мог притащить его к Стелле и наплести байку, мол, это бог весть какая ценность.

— А она не поняла, что он врет?

— Не знаю, может быть, и поняла. Но когда я его взяла, конверт был запечатан. Так что Гера, принеся конверт и дорогой раритетный фолиант, мог для отвода глаз попытаться запудрить Стелле мозги. Уверяя, что в конверте сущий клад, а книга — это так, попутно.

— И она поверила?

— Не забывай, Стелла и Гера были сообщниками. А это подчас связывает крепче, чем самая сильная любовь. И уж совершенно точно, что ты начинаешь прощать сообщнику разные мелкие грешки, надеясь, что он не подведет тебя в главном.

— М-м-м, — как-то задумчиво промычала Инна. — Знаете, а мне сегодня муж звонил.

— Да ну!?

— Сказал, что вынужден был уехать по делам. Но мечтает помириться.

— И ты его простишь?

— Но ты же сама сказала, что надо уметь закрывать глаза на мелкие недостатки друг друга? И видеть лишь главное?

— Тогда не теряй времени даром! Беги!

И Инна побежала. Муж уже нетерпеливо гудел под ее окном. Аня с Маришей перегнулись через подоконник и махали вслед Инне, глядя, как она торопится по дорожке к блестящему серебристому «Лексусу» своего мужа.

— Счастливая, — вздохнула Аня. — Все-таки у них любовь.

— А у нас с тобой она еще впереди.

Анька только хмыкнула. Порой оптимизм подруги ее буквально сражал наповал. Но бывали минуты, когда он действовал заразительно, почище любого насморка. Вот и сейчас Анька почувствовала, как заражается им. И это было очень и очень приятно.